Дарина и повторяет мой жест. Теперь мы вдвоём сверлим незадачливого «короля», который не такой уж сейчас и король.

— Я думал, ты Вероника, — невразумительно оправдывается.

— Индюк тоже думал, — с намёком произношу.

— В суп попал, — подхватывает девушка, переглядывается со мной, и мы даём друг другу звонкую пятюню. — Ваня-Ваня, и давно ты стал таким… лохом?

— Что сразу обзываться?

— Ты выданные тебе документы вообще не читал? — спрашиваю я, снова сложив руки под грудью. — Там чётко написаны все имена участников, адрес жительства, контакты для связи и даже возраст.

— И как ты на него повелась такая умная? — тянет Дарина, посматривая на меня заинтересованным взглядом.

— А я не повелась, — равнодушно отвечаю, пожимая плечами. — Мы всего лишь работаем в одной команде над проектом.

— Но как же… — её взгляд красноречиво смотрит на свои руки.

— Это к нему вопросы, что он за самодеятельность устроил тут без каких-либо объяснений, — киваю на Рокотова, который уже вернул себе привычный вид короля жизни. — С начала не дал Дамиру меня отвезти до дома, заявив, что мы уже договорились с ним заранее, потом не довозит до дома, выгоняет из машины, хватает за руку и приводит сюда. А я есть хочу, и у меня через полтора часа занятие с ребёнком.

— Какой негодяй, — с хитрой улыбкой тянет та, а потом будто опомнившись. — У тебя есть ребёнок?

— Я репетитор, — поясняю, хотя меня так и подмывает пошутить, что я многодетная мать.

— Ванька, ты долго будешь столь замечательную девушку голодной держать? — упирает руки в бока, глядя на довольного не пойми чем Рокотова. Он оглядывает нас по очереди, будто рад, что мы с его давней знакомой быстро находим общий язык, и его не смущает, что объединяемся мы против него. — Если так тупит, то значит, ты ему очень нравишься, — заявляет заговорщическим тоном Дарина. — Что будешь? У нас есть обалденный салат с двумя видами солёной рыбы, просто пальчики оближешь.

— Давай салат и американо с классическим круассаном, — обращаю своё внимание на витрину, призывно светящуюся.

— Может лучше с форелью? — предлагает тут же бариста другой вариант.

— Не слишком много солёной рыбы за один раз? — со скепсисом в голосе спрашиваю я.

— Нормально. Тебе понравится, ты ещё за добавкой придёшь.

— Уговорила.

Не дожидаясь Рокотова, прохожу к столику недалеко от барной стойки и занимаю его лицом к ней, чтобы можно было общаться с Дариной без проблем и затекания шеи.

— Действительно вкусно, — съев всё подчистую, удивлённо произношу, так как не замечаю с какой скоростью исчезает еда. — И почему я сюда раньше не заходила?

— У нас нет ничего привлекающего внимание, а вывеска вообще блёклая, незаметная, — отвечает девушка. — Всё не могу хозяину доказать необходимость потратить деньги на ремонт.

— Что же это за бизнесмен, если не понимает таких элементарных вещей?

— Хреновый.

Через некоторое время прощаюсь с Дариной, пообещав заглянуть с подругой сюда ещё раз. Снег больше не идёт, но ледяной ветер по-прежнему дует.

— Оригинальное у тебя, конечно, предложение поужинать, — хмыкаю я, когда мы выезжаем с парковки.

— Ты мне столько раз отказывала, что ещё мне оставалось делать?

— За сообразительность и наглость пять, а за поведение два, — разморённая хорошей и вкусной едой, я даже не злюсь на него. Но для проформы надо немного поделать недовольный вид, чтобы не расслаблялся. Хотя, судя по довольной физиономии Рокотова, у меня выходит из рук вон плохо. Жаль.

8 глава

— Ника, что у вас с Ванечкой? — спрашивает в перерыве перед информатикой Лиля.

Окружает нас в коридоре вместе со своей свитой и с интересом меня разглядывает. Она учится на курс старше на международном менеджменте, если мне не изменяет память, и, к сожалению, дружит с моей двоюродной сестрой. Той самой. Раньше не удавалось понять, как они начали так тесно общаться, зато, когда открылось истинное лицо Оксаны, всё встало на свои места.

— То, что тебя не касается, — строю ей милые глазки, с удовольствием наблюдая за сменой эмоций на наштукатуренном лице. Переглядывается со своими приятельницами, если их можно так назвать.

— Ника-Ника, — деланно сокрушённо качает головой, выдавливая из себя дружелюбную улыбку, которая больше походит на разъярённый оскал. — Я понимаю причину твоих колючек и пропущу мимо ушей грубость…

— Какая щедрость, — язвлю я. — Спасибо вам, матушка, за благосклонность.

Накаченные губы сжимаются в тонкую нить, выдавая истинные эмоции девушки, которая по какой-то неведомой причине сейчас строит из себя доброго самаритянина.

— Я всего лишь хочу предостеречь тебя от боли и уберечь твоё сердце, — продолжает она ломать комедию, то есть мелодраму. — Ванечка не тот человек, с которым можно построить серьёзные отношения. Он ещё совсем молодой, ему надо нагуляться, а ты у нас девочка добрая, нежная, доверчивая, ранимая…

— Батюшки! Сколько комплиментов, — всплеснув руками, толкаю подругу в бок. — Ева, ты запомнила какая я?

— Чего запоминать-то? — она закатывает глаза. — Я и так всё это знаю про тебя и даже больше.

Лиля начинает терять терпение, а как следствие и контроль за маской «добродушной тётушки».

— Ника, не связывайся с ним. Я серьёзно, — добавляет, видя наши с Евой улыбки. — Ты ему не подходишь.

— Ты ему что-ль подходишь? — фыркает Вьюнкова.

— Ну так вперёд и с песней, — указываю ей нужное направление. — Без тебя решу, что, как, с кем, зачем и почему мне делать. Ты лучше подруженьке своей расчудесной помогай с организацией свадьбы и удержанием рядом с ней такого же чудесного жениха, как она сама. Вот кто точно уж друг другу подходит.

— Я серьёзно, — Лиля снова заводит старую шарманку.

— Так и я серьёзно, — и снова указываю ей направление, а потом, не дождавшись нужной реакции, некультурно тычу пальцем ей за спину, чуть на заехав девушке в ярко-накрашенный глаз.

— Что ты всё туда…

Замолкает на полуслове, увидев на что я всё время указывала. Точнее на кого. За спинами группы поддержки уже минуты три красуется Иван Александрович Рокотов собственной персоной, а рядом с ним по бокам стоят блондинчики, имена которых я так и не запомнила, хотя подруга говорила. Выглядит вся троица великолепно. Очень непривычно наблюдать их в деловых костюмах, а не в джинсах или спортивках и неизменных футболках, которые изредка меняются на рубашки.

— А вот и Ванечка подъехал, — показушно радуюсь я, отлипая от подоконника. — Вы тут разбирайтесь кто кому подходит, а мы пойдём грызть гранит науки. Аривидерчи, дамы и господа, — легко кланяюсь и пробираюсь сквозь зависшую толпу к Константину Георгиевичу, который только-только подошёл к аудитории и сейчас, как и остальные присутствующие, наблюдает за комедией, то есть мелодрамой.

— Константин