В коротко стриженных чёрных волосах Элиота виднелась седая прядь.

— Вы ведь Аня Сейромон-Арайден, верно? — без угрозы спросил дракон, отступив на шаг назад от моей подрагивавшей руки с волшебным оружием.

Так выяснилось, что не я одна изучала портреты покойных соседей-правителей и в конечном итоге выжгла их образы в собственной памяти.

— А вы — Элиот Тамирский? — вопросом на вопрос ответила я, позволив ему отойти, но не в силах опустить зачарованную руку.

Как дракон, принц был восхитительно сложен и смугл, но стоило присмотреться к нему чуть внимательнее — и что-то болезненное явственно проступало наружу. Будто драконья кровь старалась скрыть недостатки тела, но магии в ней недоставало.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Молча. Разумеется, я не собиралась его убивать: силы духа бы не хватило. Да и пришли мысли, что совсем не на того я оружие направила, пусть и поздно.

В коридорах зазвенели небольшие колокола под потолком, и за дверьми кабинетов послышался шум, дав понять, что пара подошла к концу. Я расслабила руку, заклинание развеялось. Щёки оказались влажными, кисть нырнула в карман сарафана. Однако, находясь в растрёпанных чувствах, носовой платочек туда положить я забыла.

— Позволите вам помочь? — долетело до моих ушей вежливое от Элиота.

Стоило мне удостоить его взглядом, как он протянул мне аккуратно свёрнутый чистый платочек, вышитый алыми нитями, образовавшими крохотных дракончиков. Я с опасением взяла его, поднесла к глазам.

Принц Тамирской империи открыл предо мной двустворчатую дверь библиотеки.

— Прошу вас, проходите, — дракон был идеально вежлив, тон его голоса слышался ровным, бесстрастным. Но я подозревала, что Элиот не был ни бесстрастен, ни спокоен. Потому что его глаза слишком сильно напоминали мне мои.

Пройдя в главное книжное хранилище Академии, я получила на руки четыре учебника и прошла в столовую, как и планировала. Испытывая голод ещё с минувшего дня, я набрала на раздаче всего и побольше, и села за удалённый столик у окна. Помещение, используемое для кормления студентов, оказалось размером с королевский бальный зал(наверняка не обошлось без расширяющего пространство заклинания), столов здесь было более чем достаточно, чтобы сидеть одной.

Того, что ко мне подсядет Элиот Тамирский, я не допускала.

Стараясь не глядеть на дракона, зачерпнула ложку горячей молочной геркулесовой каши и отправила её в рот. Язык обожгло, и все мои немногочисленные силы ушли на то, чтобы удержать безразличное лицо.

— Приятного аппетита, — пожелал однокурсник, и мне ничего не оставалось, как сглотнуть, запить еду соком и ответить любезностью на любезность.

— Благодарю и желаю вам того же.

Солнце за стеклом освещало светом стоптанную траву и каменистые тропы перед зданием Академии. Мир казался застывшим, ни одна травинка не покачивалась на ветру, деревья вдалеке стояли несокрушимыми неживыми изваяниями. Мне захотелось, чтобы пошёл дождь. Такая умиротворённость не соответствовала моему внутреннему ощущению себя.

— Я слышал, мне стоит благодарить вас за то, что не завтракаю в теле пса, — нарушил тишину принц Тамирской империи, усложнив поставленную мной задачу игнорировать его присутствие, раз уж прогнать воспитание не позволило. После того как я направила на него клинок. — Я у вас в долгу.

— Я сделала это не ради вас, — последнее предложение нуждалось в реакции с моей стороны. — Ректор дала мне задание, из которого я уже извлекла личную выгоду. Так что считайте, что мне не хватило смелости дать отказ богине.

Не удивилась бы, если ректор поздравила меня с усвоением нового заклинания. Как Алексия и сказала, мне действительно было нужно сходить к эльфам и узнать важную правду о себе.

И тут в голове как рычаг нажали. Лисса знала, чему было суждено произойти в комнате эльфов! Действительно знала, о чём косвенно сообщила, указав, что не кто иная, как практикующая ведьма времени. А я… дура я! Глупая, совсем разучившаяся соображать быстро.

— Тем не менее, — прервал этап моего самобичевания Элиот, — вы оказали мне неоценимую услугу. Мне хотелось бы отплатить вам той же монетой.

Драконы! Мысли этой расы всегда вертелись вокруг драгоценных металлов и ценностей. В энциклопедиях имелся совет не показывать в присутствии чешуйчатых свои привязанности к каким-то предметам. Простая ручка, если хозяин ей дорожил, переходила для дракона из категории «мусор» в категорию «драгоценное».

— Вы ведь и сами понимаете, что я не желаю иметь с вами никаких дел, — вздохнула я, вернувшись к каше. — Позвольте мне поесть.

Однокурсник смолк, и я понадеялась, что к разговору о выдуманном долге он больше не вернётся. Пока я поглотила тарелку каши, омлет с овощами, один блинчик с яблочным вареньем, булочку с сахаром, стакан сока и чашку чая, Элиот ел единственное блюдо с мясом, что имелось на раздаче — блинчики с жареным говяжьим фаршем. К тому моменту, как я закончила трапезу, вытерла губы салфеткой и слегка, как можно менее заметно, расслабилась на стуле, дракон также успел завершить завтрак. И вновь обратился ко мне:

— Мои родители не виновны в трагедии девятилетней давности.

Заявление столь же отчаянное, сколь лживое.

— Послушай, если ты подсел ко мне, чтобы ковырять старые раны… — меня даже вежливость и воспитание покинули от возмущения.

— Нет! — прервал мою гневную речь Элиот, тоже отличившись невежливостью. — Я вовсе не потешаюсь над вашим горем, Аня.

— Тогда что вы делаете? — я криво усмехнулась. — Просто лжёте?

Элиот выглядел обиженным, и я устыдилась за своё поведение, хотя не мне было стыдиться и чувствовать себя виноватой. Не мной и не по моему желанию ведь разговор начат.

— Аня, я точно знаю, что мать с отцом не могли поступить так с правителями Арайдена! — горячо сказал дракон. — Они вели переписку с ними незадолго до взрыва!

Меня словно по щеке хлестнули, предварительно сильно замахнувшись.

— Я… не знала об этом, — призналась и огляделась по сторонам, проверив, не привлекли ли мы к себе слишком много внимания.

Остальные студенты были заняты своими разговорами, так что в каком-то смысле, нам повезло говорить в месте, где было не так много осведомлённых о наших высокородных личностях и заинтересованных в политике нашего мира. Да ещё и за столом в отдалении от других. Я бы не отказалась поставить полог тишины, но пока не умела.

— Но что это меняет? — постаралась придать голосу холодности я. — Вам известно, каково содержание посылаемых ими писем?

Однокурсник смутился, как если бы его спросили о чём-то очень личном.

— Они обсуждали возможность нашего с вами брака, — покраснев, признался он.

Слава предкам, что я уже поела, иначе всенепременно бы подавилась. Намёк на расслабленность исчез из моей позы, я сидела идеально прямо, чувствуя напряжение в мышцах. Направление беседы оказалось чересчур неожиданным.