этом, ни в других случаях, когда речь идет о семьях арендаторов нашей зоны, — проживания под одной крышей, поскольку смысл экономической стратегии этой кровнородственной группы заключается как раз в разделении очагов по производственным единицам. Они были привязаны к двум фермам: Секондо и Бернардино к «Виньяссо» маркиза Бальбиано, где испольщиком был отец; Джован Доменико и Джоаккино к «Бролье» — это имя хозяев — они заключили контракт еще при жизни отца. Два других брата, Антонио и Джованни, только преодолевшие тридцатилетний рубеж, в 1678 г. подверглись уголовному преследованию вместе с племянником Джован Баттистой — видимо, они совершили какое-то тяжелое насильственное преступление, документы о котором до нас не дошли, но оно «навлекло на них опалу государя из‐за деяния, в коем их обвинили»[39]. Таким образом, они были отлучены от доли в общем имуществе во избежание обычной в подобных случаях конфискации, которая нанесла бы ущерб неделимому достоянию группы. В дальнейшем они находились в бегах и, вероятно, скрывались от правосудия, причем Джованни, который тем временем женился на Марии Спинелло, также уроженке Сантены, вскоре умер.

1678 г. был чрезвычайно тяжелым для семьи и вследствие других событий. 14 ноября неожиданно — как записано в приходской книге — в возрасте всего сорока семи лет скончался Джован Доменико; он едва успел уладить дела, чтобы избежать потери имущества в результате конфискации и, скорее всего, позаботился о помощи сыну и братьям в их неприкаянном положении. Он оставил завещание, в котором определенно запретил детям делить имущество до достижения всеми двадцати двух лет. Если бы кто-то захотел отделиться раньше, наследства бы он не получил. У него было три сына и две дочери, опекать которых было поручено дяде Джоаннино по прозвищу Мороне, новому главе семьи.

Итак, 1678 г. стал сложным поворотным пунктом в истории семьи: утрата взрослого мужчины не могла быть восполнена за счет других ее членов, преследуемых правосудием; наем слуги также не являлся выходом из затруднения. Как следствие, заключается новый контракт с собственниками: Бернардино и Секондо переходят на «Бролью», более крупный участок, а Джоаннино с сыновьями и племянниками получает «Виньяссо». Общеизвестный и признанный профессиональный опыт, встроенность в политические и корпоративные связи в коммуне, вес, который они приобрели, неоднократно выступая в качестве распорядителей в ассоциации Тела Христова, придали им, по всей видимости, достаточную правоспособность, так что проступки, совершенные родственниками, не могли ей повредить. Впрочем, всего через три года, в 1681‐м, Антонио и его племянник Джован Баттиста получили прощение и смогли вернуться домой.

Семья Перроне

Антонио, естественно, не участвовал в разделе между братьями, но это было, как мы уже сказали, ухищрение, предназначенное для посторонних, и его восстановление в правах собственности, по-видимому, не встретило никаких препятствий. Более того, он получил значительную долю имущества, постепенно приобретенного семьей до того и во время того, как Антонио скрывался от правосудия. Семейные проблемы никак не замедлили покупку собственности, которая, судя по всему, была важнейшей задачей в стратегии семьи Перроне: только за период 1675–1681 гг., который, безусловно, не был для нее самым спокойным, была приобретена небольшая ферма с гумном и огородом, а также более 3 джорнат земли у пяти разных крестьян из Сантены и Камбьяно за 868 лир. Они прибавились к 5 джорнатам альтен, записанных Джован Доменико на свое имя в кадастре Вилластеллоне, к 6,62 джорнаты, которыми братья пользовались совместно только на территории Кьери и Сантены, и к другим землям — я не смог уточнить их местоположение, но об их наличии свидетельствуют данные нотариальных актов, где Перроне упоминаются в качестве владельцев собственности, граничившей с чужими продаваемыми или покупаемыми участками.

К своему возвращению Антонио стал относительно богат: после 1685 г. и трех покупок он получил — за четыре года — 3 с половиной джорнаты и стал жить в небольшой ферме Тетти-Джирó, доставшейся ему в результате нового раздела, не оформлявшегося у нотариуса. Антонио всегда оставался независимым собственником и не входил в разряд издольщиков.

До 1689 г. братья Перроне на разных началах, коллективном и индивидуальном, приобрели еще не менее 9 джорнат, которыми управлял Антонио, либо поставляя фермам дополнительную рабочую силу, либо принимая избыточные рабочие руки из семей братьев-арендаторов. Однако в 1688 г. в возрасте сорока пяти лет умирает Бернардино; и на сей раз, как только истек срок контрактов, происходит обмен фермами, с методичностью, подчеркивающей структурность сложной стратегии Перроне. В 1690 г., когда составлялись списки по налогам на соль, у Джоаккино в «Бролье» было 11 взрослых ртов и 2 пары волов (он платил за них целых 48,10 лиры в год); Секондо с 8 взрослыми ртами и 3 волами в «Виньяссо» выплачивал 30,10 лиры. Антонио платил всего за 3 рта, и у него не было скотины[40].

Итак, мы добрались до 1690‐х гг. Это ключевое время для истории Джован Баттисты Кьезы, период тяжелого кризиса: война, неурожаи, непогода шесть лет подряд обрушиваются на деревню. Семья Перроне рискует распасться: в 1693 г. умирает Джоаннино, в 1694 г., не достигнув сорока, при родах гибнет жена Антонио, в 1696 г. скончался Секондо. Антонио, последний представитель старшего поколения, становится главой семьи и должен прокормить много ртов, за исключением Джован Баттисты, старшего племянника, сына Джован Доменико, который становится издольщиком на ферме «Пессионе» генерального инспектора финансов Гараньо. Прежние издольные контракты семьи оказались утрачены, возможно, потому, что распад демографической структуры вышел за рамки, допустимые при избранной стратегии. Всем сыновьям и племянникам с трудом удается обрабатывать принадлежащие семье земли, унаследованные или приобретенные, и тем самым выживать, но свою роль с этой точки зрения мужчины выполняют хорошо: Антонио заявляет о наличии 10 взрослых ртов[41]. Между 1689 и 1698 гг. приобретений не зафиксировано, напротив, за 250 лир было продано полторы джорнаты земли, и только в 1700 г. снова куплена одна джорната за 220 лир.

Когда в 1701 г. умирает Антонио, у него остается шесть взрослых племянников; трое его малолетних сыновей поступают под опеку нового главы семьи Джован Баттисты, старшего из племянников, который к этому времени снова стал издольщиком. Семья встречает новый век, еще раз укрепляя нерушимые связи между собственностью на землю и издольщиной и готовясь на новом витке возобновить ту стратегию, которая позволила ей выжить в течение тяжелого предшествующего десятилетия.

Таков хронологический порядок событий. Восстановление истории семьи с помощью не слишком красноречивых документов вроде завещаний и договоров купли-продажи столь же увлекательно, как и разгадывание головоломки: постепенно вскрывающиеся совпадения и связи вызывают чувство удовлетворения — возможно, для читателя неочевидное. Как бы то ни