– Мне нужно вернуться к выходу, чтобы оценить ситуацию.

Либби еще крепче ухватилась за его рубашку:

– Я с тобой.

Патрик улыбнулся в темноту.

– Хорошо, только сначала отыщем фонарь.

Продолжая обнимать Либби одной рукой, он пошарил вокруг себя другой, пытаясь разгрести обломки и обнаружить фонарь.

– Нашел?

Патрик нащупал эластичную лямку и вытащил фонарь из кучи грязи, веток и мелких камней. Но когда он нажал на выключатель, ничего не произошло. Стекло фонаря было разбито.

– Да, вот он, но не работает.

– А как насчет телефонов?

И что ему на это ответить? Стоит ли сказать ей, что они могут застрять здесь на несколько дней и нужно беречь батарейки? С другой стороны, для спасателей удобнее, если они продвинутся как можно ближе к выходу. Конечно, если не сойдет еще один оползень, что маловероятно, но теоретически возможно.

– У меня есть парочка запасных фонариков. Надо только добраться до моего рюкзака. Ничего, если я отпущу тебя на минутку?

– Конечно.

Правильное слово, но неверный тон. Судя по интонации, она была на грани срыва.

Проклиная себя на чем свет стоит, он отпустил Либби и, вытянув вперед руки, подобно слепому, принялся за поиски. Сначала ему попался рюкзак Либби. Он сам собирал его и знал содержимое. Он положил тяжелые фонари в свой рюкзак.

Вскоре он нашел рюкзак, достал фонарь и включил его. Тонкий луч света был так же приятен, как глоток воды в пустыне.

Либби посмотрела на него прищурившись.

– Слава богу! – просто сказала она.

– У тебя что-то запуталось в волосах. Не бойся, не насекомые, – быстро добавил он.

Патрик наклонился и провел пальцами по ее волосам, доставая мелкие веточки.

– Вот, теперь все в порядке.

Разговор был бессмысленным, он понимал это. Но о чем, черт побери, говорить с красивой женщиной, когда вы заживо погребены в этой проклятой шахте?

Вдруг Либби сказала:

– Это не мой настоящий цвет.

– Извини, не понял.

– Я рыжая от природы. Но после скандала с отцом я перекрасилась, чтобы не выделяться из толпы. А теперь мне страшно вернуть себе натуральный цвет волос.

– Завтра, – произнес Патрик твердо, – ты запишешься к стилисту и обретешь свой естественный рыжий цвет волос.

На лице Либби промелькнула пусть слабая, но все же улыбка.

– Ты говоришь с такой уверенностью.

– Я серьезно. Мужчины обожают рыжих.

– Но ты же понимаешь, о чем я. Я не полная дура. Шанс быстро выбраться отсюда практически нулевой. Нашего возвращения ждут не раньше сегодняшнего вечера. А к тому времени, когда в отеле начнут проявлять беспокойство, станет совсем темно.

– Значит, будем ждать. У нас достаточный запас еды и питья. Если будем расходовать аккуратно, нам хватит надолго.

– На сколько?

– До прихода спасателей.

Патрик поднялся на ноги, не замечая вспышку боли в левой голени.

– За мной, женщина. Посмотрим, что произошло. Снаряжение берем с собой.

Они продвинулись совсем немного вперед и обнаружили свои следы. К сожалению, догадка Патрика оказалась верной. Вход в шахту бал завален оползнем, сошедшим с горы.

Влажная илистая земля заполнила выход. Попытка Патрика прокопать отверстие в куче ни к чему не привела – его руки скользили по мокрой земле.

Но Либби смотрела на него с такой отчаянной надеждой, что он должен был хоть что-то предпринять.

– Отодвинься в сторону, – скомандовал Патрик. – Может, все не так плохо, как кажется.

– Можно я тоже подержу фонарь?

Это была плохая идея. Батарейки сейчас на вес золота. Но Патрик не мог отказать Либби, ее необходимо было подбодрить. Позже им придется сидеть в темноте.

Он вынул из кармана второй фонарик и протянул ей.

– Я серьезно. Не подходи слишком близко.

На какое-то мгновение Патрик ощутил полную безысходность. Копать землю голыми руками бесполезно. Он мысленно перебрал содержимое рюкзака, но не нашел ничего, что могло бы послужить лопатой.

В конце концов он сунул фонарь под мышку и неуклюже попытался отгрести слипшуюся грязь. С сухой землей можно было бы управиться, но жидкая и скользкая грязь не поддавалась.

После десяти минут работы Патрик понял тщетность усилий. У него начала кружиться голова. Он попятился назад, вытянув грязные по локоть руки.

– Ничего не вышло. Извини, Либби.

– Ты ранен. – В голосе Либби звучала тревога. – У тебя кровь выступила ниже колена.

Он зажмурился, стараясь собраться с мыслями. Наверное, он не почувствовал травму из-за выброса в кровь адреналина, но сейчас нога нестерпимо болела.

– Я не хочу пачкать фонарь грязными руками. Можешь взглянуть, что там у меня с ногой?

Либби наклонилась и потрогала его голень.

– Что-то насквозь пропороло штанину.

– Наверное, осколок стекла. Мы находили в шахте много разбитых бутылок и черепков от посуды.

– Боже мой, Патрик, – воскликнула Либби, – кровь; сядь, я посмотрю поближе.

– Подожди, сначала достань подстилку из рюкзака, нам нужно поудобнее устроиться.

Либби быстро достала большую брезентовую подстилку, укрепив ее на стене, чтобы можно было прислониться, а остальную часть расстелила на земле. Когда она закончила, Патрик указал на наружный карман рюкзака, застегнутый на молнию.

– Достань полотенце и смочи его водой, чтобы я соскреб с рук хотя бы основную грязь.

Либби сделала, как он просил, но не отдала ему полотенце, а принялась сама стирать липкую жижу с его пальцев. Это было непросто, учитывая, что она едва смочила полотенце, экономя воду.

Наконец руки Патрика стали более-менее чистыми.

– Садись, – настоятельно сказала она.

Патрик был рад последовать ее просьбе. Он прислонился спиной к стенке шахты и глубоко вздохнул, пульсирующая боль в ноге усиливалась.

– В наружном кармане рюкзака есть походная аптечка и стерильные салфетки, – хрипло сказал он. – Затампонируй рану и наложи повязку. – Слова давались Патрику с трудом. – Я подержу фонарь.

Прикосновения Либби были приятными.

– Дай мне пару болеутоляющих таблеток, – попросил он, не желая строить из себя мачо.

– Конечно.

Патрик запил таблетки глотком воды и вздохнул.

– Кожа на ране подсохла?

Либби провела пальцем вокруг раны.