Но Дастин с такой простотой повернулся и позвал меня, что я была готова провести обед где угодно, лишь бы не на ступеньках спортзала в гордом одиночестве.

* * *

Тусклый захламленный видеозал без окон напоминал скорее шкаф, нежели зал. В центре располагался большой письменный стол, загроможденный компьютером, радиоприемником и тонной бумажек, а на стенах висели шкафчики, полные проводов и микрофонов. Здесь было душно и страшно, отчего казалось, что вход сюда однозначно запрещен. Но судя по тому, как вальяжно мальчики открыли дверь, они проводили в этом помещении немало времени.

Дастин стоял за столом, склонившись над ловушкой за привидениями, которую сделал для костюма на Хеллоуин. Пара механических дверец на петлях, обмотанных изолентой. Я так поняла, он хотел показать нам какое-то странное животное, которое нашел в мусорном ведре на Хеллоуин, и принес он его в школу в ловушке. Все мы столпились вокруг Дастина.

Ловушка для призраков – обычная игрушка. С ее помощью точно ничего не поймаешь, но к ней прилагался маленький пульт, чтобы открывать и закрывать дверцы. Дастин нажал на кнопку.

Внутри сидело жирное и удивительное создание. Оно извивалось на дне ловушки, как толстый слепой слизистый головастик размером с хомяка. Я слышала истории о спасении котят из мусорных баков, но это уже что-то из области фантастики.

Какое-то время мы просто молча стояли, не сводя с существа глаз. Впечатление было не из приятных. Нет, я не боялась животных – в том числе и ползучих гадов. Я даже охотилась на змей в траве позади дома. Но змеи были сухими, чешуйчатыми и грациозными, а это создание в ловушке Дастина выглядело склизким и комковатым, как сопли. Оно напоминало каплю с заостренным хвостом и двумя маленькими короткими передними лапками. Дастин вытащил его из ловушки, и я присмотрелась к выпуклой голове, пытаясь отыскать глаза, которых, похоже, вовсе не было. Я никогда не видела ничего подобного.

Дастин склонился над столом. Он глядел на слизняка так, будто ничего милее в жизни не видел, и, судя по всему, считал его самцом. Интересно, как он определил?

Заметив мой любопытный взгляд, Дастин сразу предложил взять головастика в руки. Я покачала головой, но он все равно вложил его мне в ладони.

Слизняк оказался прохладным и мягким, тяжелее, чем выглядел, и я быстро сунула его Лукасу. Лукас передал Уиллу. В итоге создание обошло всех нас по кругу. Я даже обрадовалась, что не единственная отпрянула. Уилл смотрел на него, как на заразного больного. Даже Майк не испытал восторга от прикосновения, хотя и оказался самым храбрым: он поднял существо, чтобы рассмотреть поближе.

Дастин был чрезмерно воодушевлен своей находкой. Он говорил, что это земной головастик, и называл его Д’Артаньяном. Ему нравились батончики «Три мушкетера», но он ненавидел свет. Все это было максимально странно. Я как будто попала в большую сложную игру и не была уверена, принимала ли я в ней участие.

Тем не менее забавно было наблюдать, как Дастин пролистывал стопку библиотечных книг об амфибиях. Все-таки приятно вновь окунуться во что-то веселое и захватывающее. Уже несколько месяцев мне не предоставлялось шанса стать частью чего-то важного.

Уилл как-то странно смотрел на головастика – напряженно и настороженно. Да, у меня тоже не возникло желания потискать существо, но он и не казался мне таким уж страшным. Это всего лишь толстый слизистый маленький чудик, который умещался на ладони. Уилл замер на месте, не сводя со слизняка глаз, и я снова подумала, что это игра. Только Уилл, похоже, не притворялся.

После обеденной перемены мы отправились в класс. Дастин без конца трещал о том, что он открыл новый вид, что назовет его в честь себя, и гадал, что будет делать, когда станет знаменитым. Я слушала, но меня не отпускало ощущение игры. Игры, за которой я наблюдала извне.

Но я все равно подыгрывала – Дастин так мило переживал за головастика. Может, это и глупо, но раньше я в подобном не участвовала.

Каждый день после школы и на протяжении лета мы тусовались на холмах за домом. Еще до того, как я научилась ездить на скейтборде, я обожала кататься на BMX[25] Нейта. Я стояла на пегах, вцепившись в плечи Нейта, пока мы мчались вниз по Уэйкленд-роуд, с закрытыми глазами, и ветер хлестал по лицу. Мы убирали ноги с педалей, отпускали руль и никогда не волновались о том, сколько раз грохнемся.

Когда я думала о жизни, которую оставила в Калифорнии, мне она казалась яркой и далекой, как сон. Я продолжала ловить себя на ностальгии по городу, вспоминала самые лучшие места: вечера на картинге или пляже; летние ночи в поисках жаб в теплой сумеречной тишине сада мамы Эдди.

Дом Харрисов представлял собой довольно маленькое бунгало с вьюнками над воротами, где по извилистым каменным дорожкам неуклюже прыгали жабы. Мы лазали среди кустов роз и ловили их в старый дуршлаг. Нам всегда хотелось держать их в качестве домашних питомцев, как-нибудь назвать. Пусть даже они пахли как рыбные кишки и иногда мочились на руки. Мы прятали их в коробку из-под хлопьев и кормили сверчками, пока нам не надоедало, а жабы не начинали сходить с ума. И тогда мы снова выпускали их под кусты.

Их сад по размеру был не меньше олимпийского бассейна – и гораздо больше моего двора. Как бы то ни было, мы не слишком часто туда приходили, потому что мама Эдди всегда ходила за нами по пятам, предлагала сельдерей с арахисовым маслом и раздавала салфетки. Было досадно и даже немного странно, когда взрослая женщина уделяла нам столько внимания.

Родители остальных моих друзей предпочитали не замечать наше существование. Мама Нейта полдня торчала перед телевизором. Папа Бена иногда возил нас в развлекательный центр или на роллердром, но обычно был по уши занят кровельными работами или ремонтом сафари-багги на подъездной дорожке. Моя мама была более участлива, чем мама Нейта, но она никогда не приходила к канаве за домом.

Мы проводили дни там, где никто не совал нос в наши дела, но по вечерам, когда на город опускался туман, а луна поднималась высоко, все приходили к Эдди. Мы сидели, скрестив ноги, под розами или лежали на маленькой полоске газона между цветниками и домом и глядели на ночное небо, вдыхая теплый головокружительный запах цветов.

Мы не притворялись, потому что нам это было не нужно. Наши игры и изобретения были реальны. Мы строили машины, и они работали. А когда нам хотелось волшебства, оставалось лишь лечь в саду Харрисов и смотреть на небо.

* * *

Когда прозвенел звонок с последнего урока, меня переполнила радость. Я надеялась провести день с новыми друзьями. Даже подумалось: а не пойти ли на парковку к Билли и сказать ему, что я не еду домой?

Однако жизнь всегда вносит свои коррективы. Не стоит преждевременно надеяться, что вас позовут в компанию или что вы куда-нибудь пойдете после уроков. Нет смысла волноваться о том, что пока не является реальностью.