И не станет таковой.

Ее взгляд переместился на Сальваторе, который сидел во главе стола. Так как стол был слишком длинным, Лана села справа от него. Со стороны они выглядят настоящей семейной парой, однако никакой семьи у них нет, подумала она. От этой мысли где-то в глубине души зародилась боль… нет, не боль, откуда быть боли? Для боли нет никаких оснований… В общем, у нее в душе образовался какой-то комок.

Лана приказала себе сосредоточиться на том, что говорит Сальваторе.

— Ну что, хочешь завтра увидеть Флоренцию? — спросил он.

— Завтра? — удивилась Лана.

— Мне так будет удобно, — ответил Сальваторе. — Послезавтра у меня конференцзвонки и утром, и днем.

— Да, с удовольствием, — ответила Лана.

Дальше они стали обсуждать поездку. Лана с готовностью согласилась отказаться от посещения Уффици и сосредоточиться на общей экскурсии по главным достопримечательностям города.

— У тебя будет много других возможностей побывать там, — сказал Сальваторе.

Она кивнула, строя планы на то время, когда она будет предоставлена самой себе. Надо бы выучить итальянский, пока она в Италии. И учить язык она будет не по Интернету… накупит учебников. Это поможет скоротать время…

Ее взгляд снова переместился на Сальваторе. И снова у нее в душе поднялась необоснованная тоска, для которой не было ни причин, ни повода.

И что из того, что красивее мужчины она в жизни не видела? Что из того, что он так внимательно разглядывал ее у бассейна? Ничего из этого не имеет отношения к тем причинам, которые подвигли ее выйти за него замуж.

И об этом нужно постоянно помнить.

Флоренция в полной мере соответствовала рассказам о ней. Лана была очарована городом, несмотря на толпы туристов, заполонивших улицы даже в это время года. Сальваторе оказался умелым экскурсоводом и рассказывал много интересного обо всех достопримечательностях, что ей довелось увидеть.

Лана намеренно надела удобную одежду: песочного цвета платье-рубашку и свободный жакет, который выглядел одновременно и обыденным, и шикарным. Непромокаемые туфли на плоской подошве помогли ей выдержать долгие прогулки.

Они начали осмотр города с Давида Микеланджело и базилики. Погода стояла идеальная — не слишком жаркая, очень приятная. Для обеда новоиспеченные супруги выбрали уютную тратторию, и Лана, празднуя отказ от диеты, отдала дань пасте. После обеда они снова отправились в путь. Когда шли над рекой Арно по знаменитому крытому мосту Понте-Веккьо, Сальваторе рассказывал историю о том, как Медичи устроили в мосте тайную переправу в качестве потенциального пути спасения от соперников и как катастрофические наводнения при жизни предыдущих поколений нанесли ужасающий ущерб городу, от которого он, к счастью, оправился.

После этого они устроили себе перерыв на кофе, а ближе к вечеру, когда тени стали удлиняться, поднялись на площадь Микеланджело, откуда открывался великолепный вид на весь город.

— Время для коктейлей, — объявил Сальваторе. — А потом ужин. Нас ждет столик на крыше отеля «Фалькон», тебе там понравится.

Лана неуверенно посмотрела на него. Он целый день показывал ей Флоренцию — неужели он на самом деле собирается и ужинать с ней здесь?

— Ты не обязан, — сказала она. — Ты и так посвятил мне целый день.

Выражение лица Сальваторе опять стало бесстрастным, что очень удивило Лану. Весь день он был расслабленным, обходительным — таким она никогда его не видела. Возможно, думала она, потому что его никто не видит… здесь нет ни прислуги, ни друзей, ни светских знакомых. Мы здесь безымянные туристы, ни мне, ни ему не надо играть роли. Он просто итальянец, показывающий город англичанке.

Только вот сейчас все вдруг изменилось.

— Все уже заказано, — сказал он не терпящим возражений тоном.

— Тогда конечно… — проговорила Лана.

Она была не одета для такого пафосного заведения, каким мог оказаться ресторан, однако Сальваторе это, по всей видимости, не волновало. Он и сам был одет в повседневную одежду, в рубашку с открытым воротом, льняной пиджак и легкие брюки. На ногах у него, как и у Ланы, были удобные туфли для долгих прогулок. Лана внутренне вздохнула. Но даже в этом наряде он выглядит шикарно. А темные очки только добавляют ему лоска.

«Что же мне делать с тем, что я так бурно реагирую на него?» — спросила себя она.

Этот вопрос неустанно мучил ее. Надо перестать реагировать на его физическую привлекательность. Как-никак ей предстоит жить в его доме целый год.

Возможно, недели через две… через пару месяцев… она привыкнет к его присутствию…

Слабая надежда.

Сальваторе откинулся на спинку стула и посмотрел на сидевшую напротив женщину. Она была так же прекрасна, как всегда. Пусть она одета в повседневное платье, пусть ее волосы заплетены в обыкновенную косу, которую уложила на затылке, пусть из макияжа у нее только подкрашены ресницы и губы. Но все это ни на йоту не умаляет ее красоты.

Лана наделена природной красотой, которая заставляет мужчин оборачиваться ей вслед. По всей видимости, она не замечает этого или, если учесть ее карьеру, воспринимает это с полным равнодушием. И это хорошо. Есть только один мужчина, к которому она не должна быть равнодушна.

Только вот… Похоже, она к нему равнодушна.

После целого дня вместе Сальваторе не увидел в ее поведении ничего нового. Она проявляла интерес ко всему, что он ей рассказывал, задавала множество вопросов, демонстрировала довольно глубокие познания в искусстве эпохи Ренессанса. Но не более.

Она была вежлива и корректна, однако при этом…

Настороже. Правильное ли слово он подобрал, чтобы описать ее манеру общения с ним?

Возможно, в этом виноват он сам. Да, пока они жили в Риме, он постоянно испытывал напряжение. К ней он относился как к инструменту, который помогал ему добиться желаемого.

Однако сейчас, когда задача выполнена — планы Джаванны и ее папаши сорваны, — когда они находятся вдали от любящего сплетни и скандалы Рима, он мог бы позволить себе расслабиться.

Да и она тоже.

Сальваторе выбрал ресторан на крыше «Фалькона» из-за его знаменитого вида на Флоренцию. Вечер был теплым, на террасе царил полумрак, разгоняемый свечами на столиках. После долгого дня оба были рады присесть и полакомиться вкусными блюдами из меню.

— Ну что, довольна днем? — спросил он у Ланы, которая любовалась видами.

Она с улыбкой повернулась к нему:

— Да, конечно. Разве может быть иначе. Это было очень любезно с твоей стороны.

Сальваторе отмахнулся:

— Я был рад показать тебе Флоренцию.

Он сам услышал в собственном тоне резкость и понял, откуда она. Лане не надо было говорить так, будто это любезность с его стороны, будто он сделал