вылезла из машины и не стала смотреть на звезды, ей удалось бы сохранить ту атмосферу, что царила в их отношениях весь вечер.

Ее взгляд непроизвольно метнулся к двери, разделявшей две спальни.

Закрыта.

Так и должно быть.

Сальваторе сидел в своем кабинете и смотрел на экран компьютера, но плохо понимал, что там отображено. Ночь он провел беспокойно, почти не спал. Им владело раздражение, причем не только на то, что его отвергли, но и на собственное тело, которое четко говорило ему, чего оно хочет.

Слова Ланы шокировали его, они в буквальном смысле пригвоздили его к месту. Ему в голову не могло прийти, что она таким вот образом воспринимает их сделку. Ведь ни причины, по которым они поженились, ни обстоятельства их будущего развода не имели никакого отношения к тому, что было между ними! Он понимал, что нужно каким-то образом втолковать это Лане. Но вот как убедить ее в том, что его влечет к ней независимо от причины, по которой он предложил ей выйти за него… причем влечет с первой встречи?

Сальваторе вздохнул, потянулся к клавиатуре. Скоро нужно будет подключаться к видеоконференции. Работа отвлечет его.

Перед его глазами снова появился образ Ланы. Как же она красива… как же сильно он хочет ее! Но его желания мало — она сама должна признать, что тоже хочет его. Признать, что притяжение между ними не имеет никакого отношения к их фиктивному браку.

Потому что он не желает иметь дело с браком — настоящим, долгосрочным браком, о котором мечтает каждая женщина.

Внутреннее состояние Ланы противоречило теплому и спокойному вечеру, когда она вышла на террасу, где был сервирован ужин, и увидела там Сальваторе. В ведерке у стола охлаждалась бутылка шампанского, в хрустальных подсвечниках горели свечи. Она внимательно взглянула на Сальваторе. Вид у него был необычный, он как бы извинялся. И улыбка на его лице была робкой.

— Прости, — сказал он, — за вчерашнее.

У Ланы вдруг пересохло во рту.

— Не хочу, чтобы ты переживала из-за этого, — продолжил он. — Я хочу, чтобы тебе здесь, со мной, было комфортно.

Он сделал шаг к ней, и его лицо изменилось. Смягчилось. Он ласково провел пальцем по ее щеке, заглянул ей в глаза.

— Ну что, мир, да?

И улыбнулся. Искренне, ласково.

Потянувшись за бутылкой, он наполнил бокалы и предложил:

— Давай выпьем за это.

Лане показалось, что у нее в душе распустился тугой узел. Сальваторе ловко подхватил бокалы и подал один ей. Она взяла его так, чтобы их пальцы случайно не соприкоснулись.

— За то, чтобы нам было комфортно друг с другом, — произнес он тост.

Лана не знала, что сказать на это. Она молча поднесла бокал к губам и сделала глоток.

— А теперь, — объявил Сальваторе, отставляя бокал, — когда между нами установилось взаимопонимание, мы насладимся великолепным ужином!

Едва они сели, на террасе появилось двое слуг. Они поставили на стол миску с оливками и блюдо с канапе на тостах. Сальваторе что-то сказал, и слуги почтительно ответили ему.

«А он вежлив со своими слугами… любезен и заботлив», — подумала Лана. Интересно, а ее он тоже к ним причисляет? Как-никак вчера она сама заявила, что является для него наемным работником.

Ну и пусть. Она же знает, что это не так. Все гораздо сложнее. С наемным работником он не стал бы сидеть на этой террасе, пить шампанское, ужинать…

Положив в рот оливку, Лана приказала себе не размышлять о том, кем же они с Сальваторе являются друг для друга.

— Как тебе? — спросил он, тоже беря оливку. — Они из нашего поместья.

— Ой, я не думала, что к палаццо примыкают и сельскохозяйственные земли.

— Поместье обширное, здесь есть и оливковые рощи, и ферма, и виноградники, и леса. Вино обычное, ничего особенного, но я приберегаю свой интерес к виноделию на старость. Буду улучшать его! — весело заявил Сальваторе.

Он принялся рассказывать о традиционных для этого региона сортах винограда, однако Лана слушала его вполуха: она плохо разбиралась в вине, но была благодарна за безобидную тему для разговора. Потягивая шампанское, поедая оливки и солоноватые благодаря анчоусам и козьему сыру канапе, она чувствовала, как напряжение покидает ее.

Комфортно… Сальваторе сказал, что хочет, чтобы им вместе было комфортно. Лана допускала, что у них может получиться. Какой бы сложной ситуация ни была между ними…

Она перевела на него взгляд, и у нее перехватило дыхание. Как же он прекрасен… Она тут же осадила себя. То, что случилось вчера, было ошибкой, вот и все. Порывом, которому они оба не должны были поддаваться. Теперь он извинился, и обо всем надо забыть.

Лана заставила себя сосредоточиться на рассказе и принялась задавать вопросы. Слуга принес новые блюда и одно из них поставил на стол с особым почтением.

— Черные трюфели, — сказал Сальваторе, когда слуга ушел. — Из наших лесов! Только если я назову тебе место, мне придется убить тебя!

Это была шутка, и Лана с готовностью рассмеялась. Она радовалась тому, что можно спокойно пить шампанское, отодвинуть в сторону все неприятные мысли, сидеть и слушать рассказ об охоте на трюфели, о собаках, натасканных на их поиск.

Не прерывая рассказа, Сальваторе нарезал трюфель на тончайшие ломтики и подал их Лане.

— Попробуй их в чистом виде, пока не добавила ризотто, — посоветовал он.

Лана осторожно положила в рот маленький кусочек.

— Какая вкуснота! — воскликнула она.

— А я что говорю, — довольно произнес Сальваторе и стал раскладывать ризотто.

Лана пришла в восторг от этого блюда. Доев, она со вздохом отложила вилку.

— Немного трюфелей мы оставим для горячего, — сказал Сальваторе. — Это будет оленина.

Великолепное сочетание мяса и трюфеля с его характерным вкусом отлично дополняло довольно крепкое вино.

— Из винограда санджовезе, — сообщил Сальваторе, поднимая бокал. — Салют!

Как же хорошо, думала Лана, отпивая вино. Мы просто наслаждаемся моментом, вкусной едой, прекрасной природой… обществом друг друга. И мы оба знаем — и принимаем это, — что между нами ничего не может быть.

Ее охватило нечто похожее на сожаление. Подавив вздох, она вернулась к еде.

Сидящий напротив Сальваторе тайком наблюдал за ней. Он уловил ее вздох. Но никак на него не отреагировал. Сейчас его главная задача — компенсировать тот ущерб их отношениям, что он нанес вчера. Едва она сегодня вышла на террасу, он сразу ощутил, как Лана напряжена, и понял, что нужно каким-то образом убрать это напряжение. Ему явно это удалось — к концу ужина она расслабилась, и это обрадовало его.

Однако еще рано