Я заторможено кивнула, а Роман подозрительно прищурился:

- Это о чем вы наедине разговаривать собрались? А? Да еще и в тренерской!

- Всё тебе расскажи, - Марк закатил глаза и свернул за угол между двумя кислотно-оранжевыми диванами напротив гардероба: - Это для персонала, - пояснил он, когда открывал незаметную дверь такого же цвета, что и стена.

Оказавшись в коридоре для работников, я облегченно выдохнула. Стих гомон голосов и яркий солнечный свет холла сменился на тусклое искусственное освещение. Мы свернули лишь один раз, в самом начале коридора. Городецкий махнул нам рукой, велел «не шалить» и пошел прямо, а мы двинулись к концу поворота. Когда остались вдвоем, Ермилин, наконец, отпустил мой локоть и ускорил шаг.

- Пойдем быстрее, - поторопил он: - Скоро обед, а нам желательно поговорить без лишних глаз.

Я смущенно кивнула.

Тренерская была залита ярким солнечным светом, который просачивался сквозь огромное четырёхстворчатое окно. Вид из него открывался на парковое озеро, а ветки молодой берёзы рядом чудом не касались стальных решеток с уличной стороны. Сама комната была большой и вмещала в себя пять письменных столов, два шкафа для документов, огромный кулер и кожаный диван такого же ядовитого цвета, что и в холле. Зайдя внутрь, Ермилин облегченно выдохнул – внутри никого не было.

- Присаживайся, - махнул он рукой на диван.

Я послушно кивнула, но осталась стоять на месте, а сам Марк двинулся к широкому подоконнику. Отодвинул стопку папок и схватил небольшой белый пульт. Кондиционер послушно пикнул и заработал сильнее, а я удивленно заметила, как цифра, обозначающая температуру, стремительно уменьшается, и осторожно спросила:

- А тебе не холодно?

Тренерская остывала стремительно, а спортивная футболка и длинные шорты вряд ли спасали парня от холодного воздуха. Марк же, не обращая на него никакого внимания, положил пульт обратно.

- У меня кровь горячая, - пошутил, вынуждая меня покраснеть, - а вот ты сейчас от жары растаешь, Снегурочка.

Я благодарно улыбнулась, а Ермилин прошел к одному из столов и зарылся в разбросанные бумаги. Листы зашелестели, а лежавшая на самом краю папка с грохотом рухнула на пол. Парень чертыхнулся, наклоняясь за ней, и заметил, что я по-прежнему стою у порога.

- Да садись ты, чего мнешься? – фыркнул он: - И капюшон сними, тут никого нет. А я уже все видел.

Парень осекся, осознавая, что только что сказал, а я испуганно прижала к шее ладони. Знаю, что видел. Но почему-то постоянно забываю.

- Извини, - он положил упавшую папку обратно на стол и неловко кашлянул: - И  не надо на меня смотреть, как на изверга. Я о тебе забочусь, между прочим. Еще от теплового удара тебя тут откачивать…

Он почесал макушку, махнул рукой и снова зарылся в бумаги. Через пару секунд с победным восклицанием вытащил из стопки файл с несколькими листами и двинулся ко мне.

- Да садись ты уже, - закатил глаза и дернул за руку.

Я испуганно охнула, потеряла равновесие и провалилась в мягкую обивку дивана. Марк уселся рядом на подлокотник, вытянул из файла несколько листов и протянул их мне.

- Вот, читай, и, если все устраивает, подписывай.

Я все же стянула с головы капюшон и пригладила волосы. Когда забирала документы, заметила, что пальцы немного подрагивают. Марк тоже наверняка заметил, но промолчал, терпеливо ожидая, когда я выполню его просьбу.

Я поспешно листала договор и бегло читала уже знакомые строчки.

- Честно говоря, я думала, ты шутил, когда звонил мне вчера, - тихо проговорила, поднимая голову.

Парень фыркнул и почесал проколотое ухо:

- А я думал, шутила ты. Акимов после встречи сказал мне, что собирается ехать к тебе, хоть ты и отказалась видеться, но я был уверен, что ты и на порог его не пустишь.

Я не стала рассказывать ему, почему все же пришлось пустить в квартиру Виктора Сергеевича, и снова задумчиво посмотрела в договор. Согласно нему спортивный центр нанимал меня своим временным сотрудником на период выездного лагеря. Обо всех условиях уже рассказывал сам Акимов, да и Марк вчера присылал отсканированные страницы, поэтому я не стала долго проверять, взяла протянутую Ермилиным ручку и поставила скромную аккуратную подпись. Марк странно прищурился, будто не ожидал, что я и правда сделаю это. Покачал головой и один вариант договора забрал, а второй упаковал в файл и протянул мне.

- Ася, а если честно, - задумчиво протянул он: - Зачем ты в  это ввязалась?

Я сцепила на коленях ладони и неуверенно пожала плечами.

- А ты?

- Я? - Марк встал с подлокотника, и мне сразу стало чуть легче дышать.

Парень положил договор в верхний ящик стола, взял с подоконника пластиковый стакан и направился к кулеру. Тот смешно забулькал, а, когда стакан наполнился, Ермилин поднял его и спросил:

- Будешь? - дождался, пока я мотну головой, пожал плечами, и выпил сам.

- Так почему? – спросила снова.

- Из благородства и жадности, - усмехнулся Ермилин, тыльной стороной ладони вытирая влагу с губ.

- Что? – непонимающе нахмурилась я.

Смятый парнем стаканчик со стуком упал на дно пустого мусорного ведра, а сам Марк неожиданно перестал улыбаться и пугающе серьезно произнес:

- Папаша Егора не вызывает у меня ни капли жалости. Но, если всё, что он рассказал - правда, то Егор в большой... - он покосился на меня, сдержал неприличное слово и выкрутился: - беде. Если у меня есть хоть какая-то возможность помочь ему, то я непременно это сделаю. Сначала, правда, даже в полицию идти думал, но что-то мне подсказывает, что в данном случае это бесполезно.

- Бесполезно, - кивнула согласно: - Они такие богатые... Какая уж тут полиция.

Ермилин тяжело вздохнул и осуждающе покачал головой:

- Ася, уже второй раз от тебя это слышу. Не думаешь, что это слишком громкое заявление? Тебе что, встречались плохие полицейские?

- Мне встречались хорошие, - тихо отозвалась, опуская глаза: - Только помочь они не смогли, а за попытку поплатились сами.

Марк удивленно кашлянул, но тактично не стал расспрашивать дальше. Он вообще был на удивление тактичным, при всей своей видимой бесшабашности. Я же поспешила сменить тему, опасаясь, что его любопытство все же пересилит:

- А при чём здесь жадность?

- Денег Акимов отвалил тоже немало, - усмехнулся Ермилин: - А я не дурак, чтобы от такого отказываться.

Я смущенно кивнула и хрустнула пальцами. Эта тема все еще была неприятной для меня. Сразу после странного предложения, когда Акимов озвучил сумму, которую собирался заплатить, я почувствовала себя ужасным человеком. Точно ведь знала, что даже не будь денег, всё равно бы согласилась помогать Егорке, но отказаться от них так и не смогла. Взяла и молча подписала контракт, чувствуя себя нечестным человеком.