гул проникал сквозь шлем, заставляя кровь леденеть. Земля под ногами то и дело вздрагивала, но причина стала понятна лишь, когда кусты расступились, обнажив ровный берег и глубокие следы во мху.

«Угорь» действительно был занят: ровно в том самом месте, где он напал на Сергея, на саму зверюгу налетел «носорог». Огромное травоядное, покрытое шипами и множеством рогов, отгоняло хищника от весьма многочисленного выводка, затаившегося в пологе леса. Битва шла не на жизнь, а на смерть, и не ясно, кто станет победителем, ровно как и не ясно, кто на кого напал первым.

Подобному исходу можно было лишь обрадоваться. Животные были заняты собой и на людей не обращали никакого внимания. Не обращали до того момента, как четвёрка вышла на берег, став видна во всей красе. «Угорь», заметив это, издал оглушающий крик, словно это именно люди были виноваты во всех его бедах, и, вознамерившись поквитаться, тварь бросилась за более доступной добычей.

— Ускорились! — крикнул Лесник, заметив погоню. Парни, обернувшись, смекнули, что к чему, и припустились, благо до озера оставалось едва ли больше сотни-другой метров. Водная гладь, а точнее «медуза», занимала всю поверхность, оставляя небольшую кромку по берегу, где царствовала пресловутая «кикимора». Неприятные затруднения, но вполне решаемые. Куда опасней был именно преследователь, и травма Сергея сейчас была как нельзя некстати.

Их нагнали уже у самой воды. Сергей почувствовал вибрацию под ногами, обернулся, хотел было воспользоваться огнемётом, но понял, что не успеет, а вот что он ещё мог сделать, так это высвободиться из объятий Корнея и оттолкнуть того в сторону. Удар пришёлся снова в грудь, «угорь» в этот раз не стал церемониться, а просто боднул человека, отправив того в озеро.

Лесник закрыл глаза от боли. А когда открыл и снова начал дышать, то уже не мог пошевелиться. Руки и ноги оказались опутаны «кикиморой», что с натиском профессионального борца начала стягивать свои тонкие, но многочисленные нити и утаскивать добычу на дно. Как он ни сопротивлялся, растение неумолимо утягивало вниз, не давая даже дотянуться до огнемёта. Безвыходная ситуация. Опять. С той лишь разницей, что умирать придётся не в одиночестве, виновник всех его несчастий стоял на берегу и просто смотрел, даже не пытаясь достать упущенную добычу.

Законы Хэллы действовали даже на её исконных обитателей. «Угорь» слишком увлёкся созерцанием проделанной работы и совершенно не заметил подоспевшего «носорога», тот же, не сбавляя скорости, налетел на врага и толкнул его в воду. Секунду спустя огромный зверь вопил и барахтался, оплетённый всё той же «кикиморой». Пускай его ноги касались дна и утонуть он никак не мог, но растение это не волновало, оно стягивало свои нити, обвивало шею и голову зверя, пытаясь если не затащить жертву на дно, то как минимум утопить. Выходило у неё весьма эффективно. Впрочем, Сергею это никак не помогало, он наблюдал за битвой, пока скафандр не погрузился под воду, и мир перед глазами не превратился в переплетение бурых нитей.

Замурованный в собственном доспехе Лесник мог лишь вопить, упрекать старушку-судьбу и просить благоволение Хэллы. Последнее не имело ровным счётом никакого смысла: местная богиня была глуха и слепа к детям Земли. Тем, кто будет читать его некролог, наверное, покажется забавным, что, избежав одной смерти, горе-наёмник уже через пять минут оказался в объятьях другой, в промежутке успев убежать от третьей.

В мыслях Сергей снова перебирал варианты спасения, они же — вариации более быстрой кончины. Сумеет ли он высвободить руку из рукава, дотянуться до внутреннего клапана на шлеме и открыть его? Возможно. Однако куда больше ему нравилась идея перекрыть подачу воздуха и просто задохнуться, перед этим потеряв сознание. Неплохая смерть. И быть может, через несколько недель его прекрасно сохранившийся труп извлекут из воды и отправят на родину.

Сквозь муть сверкнула вспышка. В наушниках болезненно затрещало, взвыла сирена, призванная предупредить о критическом повреждении скафандра, но сам Лесник ничего не ощутил, ни боли, ни воды, просачивающейся внутрь. На границе зрения, там, где на шлеме располагались датчики, замигал красный огонёк, его услышали, кислород больше не поступал, и, если верить инструкции, воздуха оставалась минут на пятнадцать, не больше. В то же время руки обрели свободу, не полную, словно великан, прижимавший его к земле всем телом, поднялся, отряхнулся и лениво придавил ногой, вполсилы.

Ещё одна. Синее свечение возникло где-то рядом, послышался приглушённый всплеск, нахлынули волны, и «кикимора» ослабла, не выпустила полностью свою добычу, но в достаточной степени отпустила, и Сергей, ухватившись за эту возможность, начал барахтаться, пытаясь выпутаться из вороха нитей и добраться до поверхности.

Получалось. Медленно, с гигантским расходом кислорода и сил, но он чувствовал, что всё ближе к заветной цели. Как никогда раньше ему хотелось жить, бороться за возможность находиться в этом мире хотя бы ещё несколько минут.

Его снова схватили. Лесник дёрнулся, попытался освободиться от настойчивых объятий и не сразу понял, что теперь ему помогают, что это не нити «кикиморы», а руки друга. Он перестал сопротивляться, нащупал ногами дно, оперся на товарища. Получилось даже подняться, снова увидеть свет, берег реки, кромку джунглей и «угря». Тварь была рядом, оплетённая сотнями щупалец, она боролась за свою жизнь, пыталась выбраться из воды и делала именно то, что и спасло самого Сергея. Соединив свои головные отростки, существо опустило голову в реку, обдало «кикимору» электрическим разрядом.

На секунду вода засветилась, наушники разразились статическими помехами, а руки, что тянули Лесника, ослабли, выпустив его. Он быстро поднялся, стряхнул с себя водоросли, ухватил за ногу Влада, подтянул к себе, суматошно колотя по скафандру в попытках привести товарища в чувства. Тот неохотно пошевелился, но уже мгновение спустя вскочил, помог командиру подняться, поволок к спасительному телу «медузы».

— У меня кислород кончился, — предупредил Лесник. — Ещё несколько минут, и я труп.

— Размечтался, — протянул Влад, отцепил с пояса огнемёт, что непрерывно цеплялся за нити и тянул назад. — Птичка уже садится, подключим тебя к «медбрату», будешь дышать через трубочку.

— Обо мне ещё никто так не заботился, — улыбнулся Сергей, начиная ощущать кислородное голодание. Ноги слабели, дыхание сбивалось, в глазах мутнело, ещё чуть-чуть, и он потеряет сознание. — Ты прирожденный садист.

— Ногу подними, — велел спаситель. Лесник подчинился, даже сумел самостоятельно взобраться на край «медузы» — огромного существа, на вид походившего на чайный гриб белого цвета. — Ты выживешь, скажу больше, ты у меня ещё на свадьбе погуляешь, интроверт