изгибаицсэ.

А у князя-та Владимера идёт почесьён пир.

А заходил стары казак в грыдню княженевскую —

Он ступаёт во грыдьню ногой правою,

160. Он крест-от кладёт по-писаному,

Он поклон-от ведёт по-учоному,

Он на фсе на четыре кругом стороны,

Он князю Владимеру ниско кланеицсэ,

Он кнегинушки Опраксеи целом де бьёт,

165. Он целом-де бьёт, да ниско кланеицсэ.

А говорит тут Владимер стольнекиевской:

«Уш ты здрастуй, удаленькой доброй молодець!

Ишше коёго города, ты коей земли?

Ишше коего отца-матери?

170. Ишше как, молодец, тебя именём зовут?»

Отвечаёт стары казак Илья Муромець:

«Я из города-города из Мурома,

Ис того я села Карачарова;

Я кресьянской сын деревень(с)кой же;

175. А Ильей и меня зовут да и Ивановицем!»

А говорыт княсь стольней киевской:

«А наливайте-ко чярочьку зелена вина,

Подавайте Ильи сыну Ивановичю».

Тут примаицсэ старой за чару единой рукой,

180. А выпиваёт он чарочьку к едину духу.

А наливали-де чарочьку по фторой-де рас<з>,

Подносили Ильи сыну Ивановицю —

А выпивал-де Илья цяру к едину духу.

А наливали-де цяроцьку по третьей рас<з>,

185. А подавали Ильи сыну Ивановичю —

А выпивал Илья чярочьку к едину духу.

Ишше стал-де Илья ноньце навесели,

Ишше стал же Илья поговаривать.

А говорит княсь Владимер таковы слова:

190. «Уш ты ой еси, удаленькой доброй молодець!

Ты которою дорогой ехал в красен Киев-грат?»

Отвечяёт Илья сын Ивановиць:

«Уш я ехал дорожецькой прямохожою,

Прямохожою дорошкой ехал прямоежжое!»

195. А говорыт ему Владимер стольнекиефской:

«Уш ты ой еси, Илья ты сын Ивановиць!

А ишша как же проехал Соловья-розбойника?»

Говорыт тут Илья сын Ивановиць:

«Уш ты ой еси, Владимер стольнекиевской!

200. Я привёс Соловья к тебе в стольне-Киеф-грат!»

А говорыт тут Добрынюшка Микитичь же,

Говорыт же Олёшенька Поповиць-от:

«А в оцях же детинушка завираицсэ —

А напилсэ детина зелена вина!

205. Ишше где ёму проехать дорога прямохожая,

Прямохожая дорошка прямоежжая?

Залёгла эта дороженька ровно триццать лет!»

А говорит тут Владимер стольнекиевской:

«Уш ты ой еси, Добрынюшка Микитиць млад!

210. Ишше ой еси, Олёшенька Поповиць-от!

Вы подите посмотрите у добра коня,

Ишше ес<т>ь ле Соловеюшко-разбойницёк?..»

А ставаёт Добрынюшка на резвы ноги.

А пошли-де с Олёшенькой Поповичем

215. А проверить молоцца деревеньскаго,

Доходили до коня Ильи Муромца:

А стоит его конь Ильи Муромца,

А привязан Соловеюшко ко стремяну.

А пошли они во грыдьню княжоневскую

220. А сказали князю Владимеру:

«Уш ты солнышко Владимер стольней киевской!

А ишше правда-де, верно, доброго молоцца:

И ве<и>сит Соловеюшко-розбойницёк!»

А говорыт-то Владимер стольнекиевской:

225. «Уш ты ой еси, Илья сын Ивановиць!

Ты застафь Соловья петь по-соловьему,

А зашыпеть ёму по-змеиному

Да заревети ёму по-туриному!»

Тут пошли-де со князём на шырокой двор;

230. А подходил стары казак ко добру коню,

А отвязал-отстёгнул он от стремена:

А ишше ну-ко, Соловеюшко-розбойницёк!

А засвисти, Соловеюшко, ты <в>полсвиста,

Зашыпи, Соловеюшко, ты <в>полшыпа,

235. Зареви, Соловеюшко, ты <в>по́лрева;

А ты потешь-ко-сь князя со боя́рами,

Со могучима его со богатыреми».

А засвистел Соловеюшко во весь свист,

А зашыпел Соловеюшко во весь шып,

240. А заревел Соловеюшко во весь рёф:

А фсе кнезья-бояра с ног попадали,

Ишше сильние могучие богатыри

А на карацьках по двору они заползали,

А едва княсь Владимер он жыв стоит

245. Он со той душой кнегиной он Опраксией.

Он едва княсь Владимер слово вымолвил:

«А уш ты ой еси, стары казак Илья Муромець!

Ты уйми Соловеюшка-розбойника!»

Ишша стал старой унимать Соловеюшка;

250. А ишша этому Соловеюшко не веруёт,

И поёт Соловеюшко громче прежняго.

А на это же старой осержаицсэ;

Он выхватывал в саду он столетьней дуп<б>,

Он брякнул Соловеюшка-розбойника.

255. Ишше тут по Соловью славы поют,

256. А славы-де поют да старину́ скажут.

313. Сорок калик со каликою

(См. напев № 8)

Из-за того из-за озёра Маслеёва,

Из-за той же пустынюшки Хвалынское

А от того же креста от Леванидова

А шло сорок де калик, дак со каликою.

5. А и ишше фсе эти калики наубел-белы,

А един был калика ровно бел кречет.

А выходили они на полё на чистоё

А но(а) то же на роздольицо шырокоё:

Наперёт идёт Касьян да сын Ивановичь,

10. А позади идёт Михайло сын Михайловиць.

А-й выходили они на полё на чистоё,

А и на то же на роздольицо шырокоё,

А клюки-посохи в землю испотыкали;

Они суноцьки свои дак исповешали.

15. (А и ишше суноцьки у их были рыта бархата,

А подсуноцья у их да хрусьцятой камки!).

И садилисе ребята во единой круг,

А они клали-де заповедь великую

А великую заповедь тяжолую:

20. «А ишше хто, браццы, из нас дак заворуиццэ,

Ишше хто, браццы, из нас дак заблядуиццэ,

А хто соврёт, ли солгёт, или укра́дет што,

А или цюжюю жену дак изуродуёт, —

Нам судити того, браццы, своим судом

25. А своим-де судом судить по-польскому:

А нам копать по белым грудям в сыру землю,

А язык-от тянуть дак ему те́менем,

Ишше ясны-ти очи — фсё косицеми,

А ретивоё серцо — промежду плецьми».

30. А как пошли эти калики по дорошки вдоль:

А наперёт идёт Касьян дак сын Ивановиць,

А позади идёт Михайло сын Михайловичь.

А им настречю Владимер стольнекиевской;

А как на козёлках Олёшенька Поповиць-от,

35. На запятоцьках Добрынюшка Микитиць млад.

А говорыт-то Владимер стольнекиевской:

«Уш вы здрастуйте, калики перехожыя,

Перехожые калики — переброжия,

Ой ишше вы-де калики, ясны соколы!

40. А вы куда идите да куды правитесь?»

Отвечают калики