— Нет, не кельтские.

— Вернемся к первым дням вашего пребывания в Амстердаме. В самом начале нашей беседы вы сказали, что выиграли большую сумму в лотерею. Да, большая сумма в бельгийских франках у вас была. Только получили вы эти франки не от организаторов лотереи, а от ювелира Пьера Гоотманса. Он показал нам документ о покупке у вас драгоценного камня. Вы не будете это отрицать?

— Не буду.

— И что это был за камень?

— Так. Голубая стекляшка. Из России привез. Купил в салоне для новобрачных. У меня квитанция была.

— Стекляшка, говорите? Да нет, Ростислав Романович. Продали вы не стекляшку, а настоящий бриллиант. Голубой бриллиант. Откуда он у вас? Уж не тот ли это камень, который Барсуков забрал у Крышкиной?

— Я не знаю, какой камень забрал Барсук у литераторши; не знаю, какой камень привез Гвоздь Зайчиковой; но знаю, что тот бриллиант, который я продал в Антверпене, не имеет к этим камням никакого отношения.

— Тогда объясните: как попал к вам камень, который вы продали в Антверпене? Только не говорите, что это бабушкино наследство.

— Нет, не наследство. Все значительно проще. Реалии быта. Я купил этот камешек в Москве перед отъездом у спекулянта. Обыкновенное дело в то время. Я даю ему советские деньги, он мне — камешек, я прилетаю за границу, продаю камешек и получаю валюту. Это был способ провозить валюту.

— Вам напомнить, сколько вы получили за камень?

— Меньше, чем рассчитывал. Окрашенные бриллианты не представляют ценности.

— Ну, неправда, Ростислав Романович, неправда. Цветные бриллианты ценятся очень высоко, на них не работают законы рынка обычных алмазов.

— Однако бриллиант, который я продал в Брюсселе, был не чистой воды.

— Небольшие вариации в окраске цветных, или, как их правильнее называть, фантазийных, бриллиантов действительно снижают цену. Для голубых бриллиантов нежелательным является серый оттенок. А у вас был камень с серым оттенком.

— Где этот разбойник нашел серый оттенок! Вот и получил я сущий пустяк.

— Снова неправда, Ростислав Романович. Гоотманс действительно понизил цену за серый оттенок, но существенно добавил за принадлежность к комплекту.

— Верно. Когда он мне сказал, что этот небольшой камешек ценен не только сам по себе, но и как часть сета из двух бриллиантов, я удивился.

— Так ли уж вы удивились, Ростислав Романович?

— Удивился, очень удивился.

— Неправда, Ростислав Романович. Ведь это вы ему сказали, что камень является частью коллекции.

— Спекулянт мне действительно рассказывал, что камень — часть какого-то сета. Тогда я не принял его слова всерьез. Но он оказался прав: ювелир подтвердил, что камень действительно является частью сета.

— Какого?

— Сейчас уже не помню.

— Вы не будете возражать, если мы вернемся к Шиллеру?

— Предложение неожиданное, но интересное.

— Тогда в районной библиотеке я два раза перечитал второй акт «Разбойников». Во втором акте Амалия поет песню, там есть такие слова:

Милый Гектор! Не спеши в сраженье,

Где Ахиллов меч без сожаленья

Тень Патрокла жертвами дарит!

— Прекрасные строчки!

— Согласен, прекрасные. Гомер. «Илиада». Гектор. Патрокл. Ахилл. Патрокл был другом Ахилла. Гектор его убил. Ахилл отомстил за смерть Патрокла и убил Гектора… Что вы знаете о «Голубом Патрокле»?

— Патрокл — голубой! Греческий герой — голубой! Да надо же! А что? Скоро выяснится, что и принц Датский… Почему нет? Этот даже возможно…

— Оставим на время Шиллера в покое и от Гомера перейдем к кристаллографии.

— Здесь я не специалист.

— Почему же! Вернемся к вашему разговору с ювелиром в Антверпене. Вы сказали, что удивились, когда он сказал вам, что ваш бриллиант составляет часть сета из двух камней: «Голубого Патрокла» и «Желтого Ахилла».

— Так вот почему вы мне процитировали Шиллера! Кстати, действительно прекрасные строчки. «Голубой Патрокл», «Желтый Ахилл»… Поэзия! Но этот «Желтый Ахилл», скорее всего, очень дешев. Желтые бриллианты не в цене.

— Не совсем так. Желтые бриллианты раньше ценились дешевле голубых, но в настоящее время сложно сказать, какой цвет камня более популярный. Кроме того, «Желтый Ахилл» по размеру почти в два раза больше «Голубого Патрокла». Так знали ли вы о существовании «Желтого Ахилла»?

— Не знал.

— Не верю. Конечно, знали. Ибо если бы не знали, то, продав «Голубой Патрокл», успокоились бы. И у милого Гектора не появилось бы искушение поспешить в сраженье.

— Не появилось. Шиллер предупреждал. Милый Гектор, не спеши в сраженье, где Ахиллов меч без сожаленья тень Патрокла жертвами дарит.

29. Город Часлав

— В самом начале нашей беседы вы признались, что первой вашей поездкой из Антверпена была Чехословакия. Не так ли?

— Так.

— Наши чешские товарищи сообщили, что в Чехословакии вы не интересовались ни Прагой, ни Братиславой, а направились сразу в город Часлав. Это так?

— Ну и что?

— Мы предположили, что в письмах, которые вы читали у Константинопольской и которые, скорее всего, были изъяты у Крышкиной, вы нашли нечто, заставившее вас отправиться в Часлав. Но что? «Голубой Патрокл» был уже почти ваш. Интересовать вас мог только «Желтый Ахилл». Неужели в письмах было написано, что «Желтый Ахилл» в Чаславе? По-другому не получается, Ростислав Романович.

— Не получается.

— А получается то, что вы узнали, что «Желтый Ахилл» находится у брата Крышкиной Ивана, который после революции уехал в Чехословакию и живет в Чаславе.

— Это правда.

— И вы отправились в Часлав.

— Долетел да Праги, оттуда поездом в Часлав. Это недолго, меньше часа.

— И сразу на могилу Яна Жижки?

— Яна Жижки,