— С ним пойдешь? — спросила и тут же сердито поджала губы. Вот и в роль Хранительницы вжилась, долго ждать не пришлось.

— Пошли, Инквизитор, — заявил кот и медленно покинул комнату, оставляя нас наедине. И правильно! Потому, что я уходить никуда не собираюсь. Ишь чего выдумала …

— Полагаешь, тихо-мирно уйду? С котом? — повысил голос, надеясь на наличие хоть капли инстинкта самосохранения. Ага, размечтался! Там на это дело места, по ходу, не осталось.

Бесит! Устроила тут драм кружок. Я положу конец этой творческой самодеятельности. Раз и навсегда.

Притянул к себе, впился поцелуем в желанные губы, подхватывая девушку на руки, её тоненькое платье быстро отправилось к черту. Возмущенно замычала, уперлась ладошками в грудь, наивно полагая, что возьму и отпущу. Нет, только не сейчас! Очень кстати под руку подвернулась какая-то тумбочка. Но едва усадил Ванду на неё, моя малышка задрожала, от неё исходили волны страха, глаза заблестели от слёз. Приехали, довел собственную жену до истерики. Никогда не видел, чтобы она боялась … так боялась меня…

— Ванда, — обхватил её лицо руками и пристально посмотрел в глаза. — Тише. Успокойся, девочка.

Наклонился ниже, прижимая девушку к стене, а сердце разрывалось от того, как она смотрит. И если причина этого ужаса я — готов реально уйти, дать ей время, ну или что ещё им женщинам надо. Может и правда где-то перегнул?

— Ненавижу тебя! — выдала с непередаваемой злостью моя ведьмочка. — Никогда, слышишь никогда …

Уф, пора завязывать. Слово ненавижу» мне уже порядком надоело. Я старался быть с ней ласковым, нежным, показать все грани наших чувств. Чтобы она поняла, как хорошо нам будет вместе! И Ванда послушно откликалась на каждое прикосновение, окончательно убеждая нас обоих, что её ко мне тянет точно не меньше. Ну, и чего сопротивляться? Бабы такие бабы!

— Я не буду брать тебя силой, — тихо прошептал на ушко, языком лаская нежную кожу. Рваное дыхание выдало девушку и улыбнулся, как чеширский кот. — Попроси меня и останусь.

— Попросить? — бесконечно порочно смотрит глаза в глаза, горит от желания, но упрямится до последнего, снежная королева. — Или что? Ты не уйдешь.

Я был почти уверен — не сможет отпустить, переступит через себя и тогда подчинится, даст нам зелёный свет. Наивный идиот! Умопомрачительный!

— Ванда, — отступаю назад, увеличивая расстояние между нами. — Мы не дети. Я взрослый мужчина и настроен серьезно. Прекрати морозить нас обоих. Давай …. Здесь и сейчас. Да или нет?

И на что я только надеялся? Простит? Примет с распростёртыми объятиями? Ага, три тысячи раз. Черт побери! Надо проветриться, пока делов не натворил.

— Прощай, — произнес напоследок и оставил девушку одну, хлопая дверью.

Вот только на этом неприятности не закончились, нет! С одной стороны явились Тёмные, с другой — моя родня во главе с больной на голову маменькой. Повезло так повезло! Лучший день в моей жизни. Свадьба удалась, короче говоря. Раз такое дело и подраться не мешает.

Не давая ни Тёмным, ни мамаше с инквизиторами подобраться ближе к дому, где оставил беззащитную девочку, принял большинство ударов на себя. И моя человеческая сущность просто не выдержала. Сосуд трещал по швам, угрожая устроить всем тут полнейший Армагеддон. А после Тёмные перешли в активное наступление. Град стрел устремился на меня одного и боль поглотила без остатка, сжигая и увлекая за собой в пустоту, на самое дно Адовой пропасти …

Глава 9

Схватила первое, что под руку попалось и нацепила на себя. Кажется, рубашка Марка. Да плевать вообще! И голая бы побежала! Сердце глухо колотилось, ещё сильнее подгоняя мой страх. «Мёртв» — это слово впивалось в сердце раскаленными гвоздями, разрывая меня на куски. Выгнать, сказать как ненавижу — очень даже да, но потерять навсегда — никогда! И про гордость свою забыла, надеясь успеть вовремя.

Каждая секунда сейчас на счету. Он же сильный, не может проиграть жестокой судьбе, просто не может!

Едва выбежав из дома, увидела любимого мужчину, распростертого на земле.

Нет! Нет! Нет!

Это не реально, все иллюзия, мой кошмар, чудовищный кошмар!

Упав на колени, прижалась головой к окровавленной груди. Из тела торчали десятки длинных и острых стрел с цветным оперением,

От Марка исходил невиданный мне жар, волны магического тепла окутали нас обоих, а после сильная ладонь погладила меня по спине. Фууух … жив! Какое же облегчение! Прямо гора с плеч! И знаете? Сейчас готова была позволить ему все! Ну, почти …

— Испугалась? — тихо спросил. А голос такой довольный, ещё почище наглого кошака бесит. Кстати, где Матроскин ошивается, когда так нужен? Тоже мне, Страж! Древнейший из древнейших!

— Еще чего, — приподнялась, избегая смотреть на Бестужева, растрепанные волосы на глаза надвинула для верности. — Вот обвинят в очередном убийстве инквизитора, надо оно мне?

Бесконечно нежно переплел альцы и сжал руку. Не было сказано ни единого слова. Каждое движение вынуждало довериться, позволить помочь, раскрыться всей душой. Но до сих пор боялась. Вдруг предаст? Что я потом делать буду? Итак погрязла глубже просто некуда. Но не было сил вырваться, убежать как можно дальше, а стоило, точно стоило…

Так и встали, держась за руки, будто в дешевой мелодраме. Околдованная и очарованная восхитительным моментом, не сразу заметила незваных гостей. По Горелому лесу бегали черные тени — неуловимые, быстрые, опасные. Помню бабушка рассказывала в детстве о «темных». Они вроде как волшебного огня боятся. Главное не использовать против них черную магию, они ею питаются, голодными пиявками присосутся — потом не отвертишься. Эх, надо было больше старую ведьму слушать, а я все в облаках витала, да о нормальной жизни вместо ведьминской мечтала? Бестолочь!

Впрочем, первозданная нечисть — не самая главная и насущная проблема. Всего в трех шагах от нас стояла толпа палачей, сдерживаемая одной Мариной Бестужевой — матерью Марка. Всегда ненавидела эту стерву … за что? А вы подождите сейчас все от первого лица и узнаем!

Скажу честно, радушием бывшая подружка тетушки Даны не отличается.

Женщина вышла вперёд и тут получилось разглядеть ее особенно хорошо, даже в сгущающихся сумерках.

Крашенные медные волосы с модной стрижечкой каре, полыхающие животной ненавистью изумрудные глаза, она куталась в длинный черный плащ с эмблемой Святого Креста и явно хотела находиться здесь меньше всего на свете.

— Сын, я тобой горжусь, — губы, покрытые помадой вишневого оттенка расплылись в противной фальшивой улыбке. — Честно говоря, после выходки твоего младшего брата я не думала, что вы оба сможете реабилитироваться в