Просто слушал меня и кивал головой. Хотя один вопрос он мне все-таки задал.

– Какой?

– Долго ли протянет Ефим, – горько усмехнулась женщина.

– И что вы ему ответили?

– Ответила, что надеемся на то, что брат протянет год, а там, может, врачи еще что-то придумают.

– Как на это отреагировал Захар Яковлевич?

– Да никак, – в сердцах воскликнула Мария Павловна, – опять только кивнул и ушел в себя. Я больше не стала оставаться в его комнате, поднялась с кресла, сказала: «Ладно, Захарушка, пока», – и ушла. А он мне вслед ни гугу!

– Но после этого вы еще раз видели брата?

– Конечно, видела. Мы же все вместе провожали старый год и встречали новый. Правда, Захар ушел из гостиной раньше всех.

– Куда ушел?

– К себе в комнату, – ответила Мария Павловна тоном, каким взрослый человек что-то втолковывает несмышленышу-малолетке.

Капитан про себя усмехнулся.

– Больше вы Захара Яковлевича живым не видели?

– Ни живым ни мертвым. Я не поднималась к нему утром. Будить его отправилась Анна Федотова. И Дашка за ней увязалась. Они его и нашли.

– Дашка?

– Да, Дарья Лопырева. Дочка Светы Лопыревой, младшей сестры Люсьены, жены Ефима.

– Они тоже считаются родственниками вашего брата?

Климова пожала плечами:

– Не знаю даже, как вам сказать. Судите сами, если б Люсьена была жива, то Дарья приходилась бы ей племянницей. Вот Ефим и возомнил себя в некотором роде дядей Даши.

– Вы имели что-то против?

– Боже меня упаси! – воскликнула Климова и выставила руки вперед в таком жесте, словно что-то отталкивала.

– Вы не исключаете того, что Дарья упомянута в завещании вашего брата?

– Не исключаю, – спокойно ответила Климова.

«По-видимому, она уверена, что много Ефим Яковлевич племяннице своей покойной жены не отпишет», – подумал капитан. И он был прав. Мария Павловна не думала, что Дарье Лопыревой перепадет много.

– А как к такой перспективе относилась сама девушка? – спросил Турусов.

– К какой перспективе? – не поняла сразу Климова, занятая обдумыванием своих собственных мыслей.

– К перспективе получения наследства, – с нажимом в голосе разъяснил Турусов.

– Не буду врать, – хмыкнула Климова, – Дашка ерепенится.

– В смысле?

– В том смысле, что не желает получать что-то из рук Ефима.

– Почему?

– Молодая еще. К тому же теперь у нее богатый жених.

– И жених тоже не рассчитывал на деньги вашего брата?

– Константин Долевич, он и есть Дашкин жених, насколько я могу судить о нем, во всем рассчитывает только на себя.

Турусову импонировала в людях такая черта, и он заранее благосклонно отнесся к парню.

– Зато Светлана Лопырева очень хочет хоть что-то получить от Ефима.

– Светлана Лопырева?

– Ну да, мать Даши, младшая сестра Люсьены.

– Она вашему брату приходится свояченицей? – спросил Турусов.

– Вроде того, – кивнула Климова.

– Вы не упомянули Анну Федотову. Она тоже родственница?

– Нет, что вы! Анна была подругой Люсьены.

– И она ни на что не претендует?

– Нет.

– Почему же она тоже среди гостей вашего брата?

– Потому, что Ефим сам ее пригласил.

– Зачем?

– Как-то так вышло, она поддержала его после гибели Люсьены, и Ефим стал к ней тянуться.

– У них был роман?

– Нет, не было никакого романа. Анна замужем и браком своим довольна. С Ефимом у них чисто дружеские отношения. Никакой подачки от брата Анна не возьмет. Да и муж ей не позволит. Иван Васильевич Федотов человек обеспеченный. И серьезный. Весьма серьезный, – добавила она многозначительно.

– То есть родственники у нас кончились, – проговорил капитан вслух, при этом больше обращаясь к себе.

– Можно сказать, и так, – ответила Климова, приняв его вопрос как обращение к ней.

Капитан с интересом посмотрел в ее сторону и хотел еще о чем-то спросить, но она опередила его, произнеся весомо:

– Осталась еще Диана.

– Диана?

– Да. Домоправительница Диана Артемьевна Овчинникова. И сынок ее, Артемий Ефимович.

– У него отчество вашего брата?

– Брата или нет, не знаю. Я им свечку не держала. Но только он Ефимович. Диана же всем домом командует.

– Хорошо, оставим пока домоправительницу в покое и вернемся к новогодней ночи.

– Чего к ней возвращаться, – сердито отмахнулась Мария Павловна, – пили, ели, танцевали, зубоскалили. Все как всегда.

– Меня интересует, как вел себя Захар Яковлевич на новогоднем вечере?

Климова пожала плечами:

– Никак не вел. Помню, что налегал на водку.

– Значит, вы все-таки смотрели на него, – констатировал капитан с едва заметным удовлетворением.

– Я на всех смотрела! – отрезала Климова. – На то мне и глаза даны.

– В его поведении не было ничего подозрительного?

– Ничего! – заверила его Климова.

Капитан остался недоволен ее ответом и не скрывал этого.

– Хорошо, идите пока, – сказал он, – и пригласите ко мне вашу внучку.

– Ираида ничего не знает! И не сможет вам помочь.

– Мария Павловна, – поморщился капитан, – давайте я сам буду решать, кто и как может мне помочь.

Поняв, что спорить бесполезно, Климова насупилась и, промаршировав, как бравый солдат, к двери, широко распахнула ее, а потом с грохотом захлопнула.

– Ну и характерец, – пробормотал себе под нос Турусов, – сейчас посмотрим, насколько внучка далеко откатилась от бабушки.

Ждать долго ему не пришлось.

Глава 7

Дверь приоткрылась без стука. В щель сначала просунулся курносый нос молодой женщины, потом карий глаз.

– Вы меня приглашали? – прозвучал довольно мелодичный голос.

«Приглашают на танцы», – вертелось на языке у капитана, но он привык быть вежливым со свидетелями и поэтому проговорил чуть ли не ласково:

– Да, я жду вас, Ираида Юрьевна, заходите, пожалуйста, и присаживайтесь.

Она впорхнула душистым облаком и примостилась на стул напротив него. Проговорила:

– Я вас слушаю.

Капитану очень хотелось сказать: «Это я вас слушаю», – но он снова сдержался.

– Меня зовут Виталий Сергеевич Турусов. Я провожу опрос свидетелей, находившихся в доме во время убийства вашего родственника, Захара Яковлевича Масальского.

– Захар Яковлевич нам не родственник, – слегка наморщив свой маленький носик, сказала внучка Марии Павловны Климовой.

Турусов, успевший к этому времени хорошо рассмотреть ее, пришел к выводу, если внешность девушки намного превосходит внешность бабушки, то по внутреннему содержанию яблоко все-таки недалеко укатилось от яблони. Он вздохнул и сказал:

– Если вы считаете своим родственником Ефима Яковлевича, то Захар Яковлевич, будучи его братом, все-таки и вам в какой-то мере приходится родственником.

– Но, Виталий Сергеевич! – собралась возразить капитану Ираида.

– Не будем спорить! – на этот раз довольно резко оборвал ее капитан. – У нас здесь, Ираида Юрьевна, не диспут на тему родственных связей, а расследование убийства! И я попрошу вас внимательно слушать мои вопросы и давать четкие ответы.

– Я в армии не была, – огрызнулась Ираида и надула и без того полные губы.

Проигнорировав капризы свидетельницы, Турусов спросил:

– В каких отношениях вы были с Захаром Яковлевичем?

– В каких отношениях я могла с ним быть! – воскликнула Кротова.

– Я, Ираида Юрьевна, именно об этом вас и спрашиваю.

– Не было у нас с ним никаких отношений! Понимаете? Вообще не было! – она топнула маленькой ножкой, обутой в туфлю из замши точь-в-точь такого же цвета, как глаза ее бабушки.

Турусов отметил это про себя и слегка удивился. Вслух он проговорил:

– Как это не было никаких отношений? Вы пребывали с Захаром Яковлевичем под крышей этого дома, сидели за одним столом.

– Да! Все это так! Но мы с ним не разговаривали!

– Вы не заходили к нему