пару вопросов, а потом мы восстановим картину преступления. Начнем с самого начала. Значит, ты, сынок… – Глазки Г. М. остановились на Полларде, приведя того в полное замешательство. Г. М. поправил очки на переносице, задумчиво бормоча что-то под нос. – Ага, понятно. Ты отправился в «Хьюстон и Клейн». Там тебе сообщили, что Вэнс Китинг получил ключи от дома сегодня утром. Кроме того, ты узнал, что до этого дом осматривали три месяца назад и ключи тогда брала Френсис Гэйл, невеста Китинга. Правильно?

– Да, сэр.

– И что это означает? – вяло поинтересовался Мастерс.

– О, возможно ничего. Однако нам известно, что вчера к дому подъехал мебельный фургон и грузчики занесли в дом мебель. А это значит, что у них были ключи. И мне интересно, где они их взяли, если у Китинга их не было до сегодняшнего утра… И не перебивай меня, черт возьми! Продолжим, сынок. Когда ты поднимался на крыльцо, по улице проехал двухместный «толбот», за рулем которого сидела особа, которая как-то по-особенному посмотрела на дом, верно?

– Да, сэр.

– Ох-хо. Сможешь ли ты узнать девчонку, если снова увидишь?

– Думаю, да. Она молодая и совсем не уродина. Но все-таки машина прошла не очень близко от меня, и быстро умчалась. Зато я запомнил номер машины: МХ 792.

– За машиной следят, – сообщил Мастерс.

– А вот теперь мы выслушаем твою часть истории, – повернулся к старшему инспектору Г. М. – Несмотря на то что Китинг из шкуры лез, чтобы никого не впустить в дом, не пожалев даже внушительной суммы денег, он сам покинул его в десять минут третьего. Куда он направился?

Мастерс достал свой блокнот, откашлялся и принялся читать вслух:

– Человек, о котором идет речь, отправился на поиски такси. Чтобы найти его, ему пришлось пройти пешком до Кенсингтон-Хай-стрит. Там, на стоянке такси, он взял машину. Я последовал за ним в следующем такси.

– Могу себе представить. Небось запрыгнул в такси, шипя на весь салон: «Скотленд-Ярд. Следуйте за той машиной!» Хо-хо! Эта картина прямо-таки стоит у меня перед глазами, сынок.

– Прошу меня извинить, но ничего подобного я не делал, – спокойно возразил Мастерс. – Никогда не следует сразу говорить им, что ты коп. Они тут же начнут препираться по поводу платы, и можно считать, слежка провалилась. Па-бам! – Он вернулся к официальной манере изложения. – Вышеупомянутый господин через Пикадилли, Хеймаркет, Кокспур-стрит и Трафальгарскую площадь был доставлен к таверне «Галеон» в Уайтхолле. Он дважды заказывал выпивку, но ни с кем не общался. Ушел, когда бар закрылся, в три часа. По всей видимости, никуда не торопился. Прошел пешком по Уайтхоллу, пересек Грейт-Джордж-стрит и вошел в многоквартирный дом под названием «Линкольн-Мэншнз». Там у него квартира. Поднялся наверх на лифте. Я подошел к швейцару и только собрался его расспросить, как этот господин вышел из лифта в холл, сказал швейцару: «Не позволяйте мистеру Гарднеру уйти», после чего покинул помещение…

– Постой-ка секунду. Что все это, по-твоему, значит?

– Понятия не имею, – признался Мастерс, снова становясь человеком. Он криво усмехнулся. – Просто в наш список добавляется еще одно имя. Френсис Гэйл. Филипп Китинг. Мистер и миссис Джереми Дервент. И кто-то по имени Гарднер. Надеюсь, других имен не будет. Итак, вернемся к Китингу. Он пробыл в квартире не больше трех-четырех минут. Потом вышел из дома и с минуту бродил по улице, озираясь по сторонам. В три двадцать он поймал такси и был отвезен сюда, на Кобург-Плейс. По дороге мы попали в пробку и добирались почти час. Китинг пересек Кобург-Плейс, прошел по Бервик-Террас и поднялся в дом. Не очень-то много информации, не правда ли?

– Да. Во всяком случае, ничего особенно впечатляющего. Полагаешь, он просто решил как-то убить время, а? Н-да. Что ж, посмотрим, что можно сделать для реконструкции преступления. Возможно, сразу не получится объяснить, как убийца провернул этот трюк. Но давайте вспомним лежащего на полу мужчину с револьвером возле левой руки и портсигаром под боком. Давайте представим, где он мог стоять или сидеть, когда в него стреляли; какой из выстрелов был сделан первым и почему и от какого страшного зрелища так исказилось его лицо перед смертью. Кстати, Мастерс, уже известно, кому принадлежат отпечатки пальцев на портсигаре – Китингу или кому-то другому?

– Нет еще. Когда мы нашли портсигар, Мак-Алистер уже ушел. Но мы отправили эту вещь в Скотленд-Ярд, так что заключение может прийти в любую минуту. Как и отчет о вскрытии, надеюсь.

Г. М., бормоча что-то под нос, кряхтя и вздыхая, поднялся с дивана и доковылял до центра комнаты. Узор из павлиньих перьев на золотой скатерти таинственно поблескивал в мягком вечернем свете, черные чайные чашки выглядели дорого и роскошно и вместе с креслом из красного дерева казались в обычной мансарде чужеродными и опасными, словно приманка в мышеловке. Г. М. остановился возле стола, таращась на него по-совиному.

– И все сосуды для питья у царя Соломона были золотые, – внезапно произнес он, – и все сосуды в доме из Ливанского дерева были из чистого золота; из серебра ничего не было, потому что серебро во дни Соломоновы считалось ни за что, ибо у царя был на море Фарсисский корабль с кораблем Хирамовым; в три года раз приходил Фарсисский корабль, привозивший золото и серебро, и слоновую кость, и обезьян, и павлинов[9].

Это была одна из тех резких перемен настроения сэра Генри, которые до сих пор заставляли Мастерса вздрагивать. Г. М. закатил глаза и ухмыльнулся:

– Хо-хо, удивлен, что старик способен цитировать Ветхий Завет? Бог мой, Мастерс, это же такая поэзия! Я тут думаю о настойчиво появляющемся рисунке павлиньих перьев. Дартли ведь застрелили рядом с десятью чашками с узором из павлиньих перьев? И Китинг упал у стола, накрытого скатертью с похожим рисунком. О чем это говорит? Провалиться мне на месте, если я понимаю. Могу поделиться знанием античной мифологии: павлин был любимой птицей Юноны. В Средние века самые торжественные рыцарские обеты приносились в присутствии павлина. Рыцарство… Рыцарство… Чему же тогда я удивляюсь?

Мастерс с любопытством посмотрел на него:

– Откуда вам все это известно?

– Ох, не знаю. Листаю книжки, ну и что-то в голове застревает. Кроме того, я до зубовного скрежета не люблю современные романы, исключая, пожалуй, детективы, так что у меня остается время на достойное чтение. Но сейчас речь не о книгах, Мастерс, смотри. – Он дотронулся пальцем до скатерти. – Это настоящее золото. Помнится, я рассказывал тебе, когда мы работали над делом Красной Вдовы, о своей поездке в Рим в связи