подвальчике. Ищу глазами подходящую дверь, воровато оглядываюсь на Махи, но тот занят и не обращает на меня никакого внимания. Ну да, я между прочим, живая и не супергерой, большинству из них не приходится стыдливо бегать по кустикам, всё у них красиво, рафинированно. Странно было бы если Василиса такая рукавом махнула и: «Прощай, Иванушка! Я сикать побежала!» — и меленькими шажочками в деревянный домик за теремом шасть. Хихикаю над своими мыслями. Ладно, пора. Возвращаюсь к Махи и спрашиваю:

— Вы меня проводите или мне самой до канатки идти?

— О, нет! Канатная дорога не подходит. Если ты поедешь на ней или пойдешь через парк, то попадешь в Шамхум! Тебе туда не нужно. Тебе нужен тот город, что пока еще почти сон, чуть более реальный чем сновидение, но недостаточно сильный для реальности. А теперь сядь-ка, — он жестом приглашает меня сеть напротив и протягивает мне широкий браслет. — Надень и больше не снимай.

Я взяла вещицу и, как только продела руку внутрь, ремешки сами затянулись на запястье. Узор из непонятных мне знаков точками был выбит на толстой коже браслета, их заканчивали и начинали металлические клёпки, четыре вертикальные полоски, похожие на мечи, слегка поблескивали от падающих на них лучей света. Я покрутила рукой, чтобы лучше рассмотреть… Хм, на украшение это совсем не было похоже, уж скорее часть от костюма Королевы воинов — Зены.

— Спасибо, конечно, но это для чего? Или от чего?

— Это, друг мой, не совсем для тебя. Это для сердца твоего, чтобы не помышляло больше сбегать, как давеча собиралось. Понятное дело, что я не смогу быть с тобой рядом постоянно. Ну раз отправляю на, как оказалось, опасное для тебя мероприятие, считаю, что обязан тебя защитить. Думаю, вещица тебе пригодится и дальше, прошу, не снимай её, особенно в юных мирах. Понимаешь теперь, почему просьба моя стала вдруг опасная?

— Скорее да, чем нет. Видимо магия стремится туда, где может быть полезна? Ну например помочь этому миру поскорее вырасти в здоровую взрослую реальность?

— Или попробует спасти умирающий мир, — Махи Аинти серьезно посмотрел мне в глаза и спросил. — Ты же понимаешь, что Сердце мира это не собака, а всего навсего сила, магия, концентрат жизни?

— Страсти какие. Понимаю, конечно, я уж не совсем ку-ку! Обещаю, что не буду снимать. Это же в моих интересах. Спасибо еще раз. Мне сейчас же идти уже надо. Да?

— Разумеется, чего тянуть. Пойдем, я провожу тебя.

— Сэр Махи, а я точно справлюсь? Меня всё ещё терзают смутные сомненья.

Мы поднялись и пошли по залу к дальней стене, где на моих глазах проявилась матовая стеклянная дверь на хромированных петлях. Такие в офисах бывают, обычно. Я даже споткнулась от неожиданности.

— Не терзайся. План у тебя есть, цель тоже. Дверь, я смотрю, тебе знакома, а значит приведет куда нужно. Открывай и смело иди.

— Ой, а назад-то как мне вернуться? — я внезапно спохватилась, что самого важного не знаю.

— Ну как обычно с изнанки возвращаешься. Никакой разницы. Удачи не желаю, у тебя и так её бесперебойная подача организована.

Тут я поняла, что успела позабыть про обещание Макса, улыбнулась и виновато пожала плечами, мол уж что есть то есть, а потом смело, как и велено, нажимаю на хромированную блестящую ручку двери и выхожу на симпатичную узкую улочку.

Глава, в которой было найдено идеальное орудие убийства

А здесь тепло, такая приятная мягкая погода, светло так, будто подсветка откуда-то снизу. И всё здесь, как плюшевое, мягкое, но в то же время… как бы точнее выразиться, натуральное, свежее, как огурец из своей теплицы, как новенькая мебель, как половина пятого и рассвет — муха не сидела. Вот это кайф. Я мало по мирам ходила, новеньких так вообще не видела, а оно вот как получается, аппетитная картина. Ой, я вроде даже облизнулась.

Объект долго искать не пришлось, он нашелся в соседнем проулке, вернее даже тупичке. «Оно и лучше — не сбежит» — с азартом охотника я отметила сей факт, а поймав себя на этой мысли довольно хмыкнула — надо же, как быстро в роль вошла. Стою в тенёчке, наблюдаю, особо не прячусь, но и на середину улицы не выхожу. Посмотреть было на что: под цветными навесами, среди бочек и лавок с столами разгоралась дискуссия о пользе вина, о флавоноидах, о терпкости и цвете. Макс, определённо это он, но не похожий на нашего, из Ехо, вежливо отбивается от активных продавцов, что-то им там отвечает на серьезных щах, потом машет на них руками, вздыхает, но берет протянутый ему глиняный стаканчик, принюхивается к содержимому, хитро улыбается, качает головой и, не попробовав, ставит вино на стойку рядом, чем вызывает бурю негодования у местных виноделов. Видимо, лучшее предлагали, а мальчишка кобенится, а может и не лучшее, поэтому расстроены, что не получилось разыграть чужака.

Разбираться в мотивах торговцев, у меня цели нет и я сосредоточиваюсь на Максе — наблюдаю за его мимикой, жестами, положением корпуса, а когда в голове начал складываться паззл с удивлением заметила, что нахваталась у коллег полезным приёмчикам, когда только успела. Картинка вырисовалась на редкость интересной: «Так вот ты какой, товарищ Максим» — и следом за этим выводом, меня накрыла жаркая волна смущения, живот сладко заныл, а щеки вспыхнули — одной дружбы с ним мне было бы мало.

Правильно, что не стала допытываться тогда у Макса, чем он во снах своих занимается. Вот я сейчас, почти во сне, наблюдаю за мужчиной и мысли мои витают чёрте-где, что мешает Максу заниматься тем же самым в своих путешествиях? «Йё! Ну-ка стой! Аня, ты ревнуешь? Стоп! Каждый судит по себе, ты это помнишь?» — помню и поэтому вдох — выдох. — «Про лямуры с тужурами рассуждает она. Тебе достаточно знать, что когда он рядом, то он с тобой на все сто процентов и ты такая же. Выкидывай из головы эти бредни и начинай работать!»

Осторожно тянусь взглядом, легко касаюсь плеча и отчетливо вижу слабое трепетание возле тела — он не настоящий, он сновидец, он где-то там, умирая, видит этот сон. Хороший, добрый сон, но я не дам ему здесь зависнуть, ну или там умереть — не срок ещё.

Макс наконец больше не может сохранять серьезность, закрыв лицо руками, смеется, а потом внезапно замолкает и смотрит прямо на меня. Видимо почувствовал, как я до него дотронулась, ну собственно