о существовании тёмных сил. Они думали, что мы просто спецназовцы. Нас размещали в разных комнатах, чтобы снизить вероятность обнаружения, поэтому моё любопытство разгорелось, когда они открыли одну из дверей на этом этаже.

Наша комната оказалась маленькой цементной камерой с тремя двухъярусными кроватями, расположенными всего в нескольких футах друг от друга. Зарешеченное окно находилось у дальней стены. Всё напоминало большую тюремную камеру. Отлично. По крайней мере, мы на некоторое время отправимся в поле и не будем взаперти вместе, как куры. Я бы лучше спала в грязи и кустах, чем в этой тесной комнате.

Тем не менее, я понимала, зачем это было сделано. Тесные группы создают команду, основанную на доверии, и способствуют эффективным миссиям. Но в этом подходе был фатальный недостаток. Мой взгляд задержался на кровати в конце, над койкой Брэдшоу. Она пустовала не просто так. Им пришлось нанять меня, чтобы заменить парня, о котором упомянул Пит. Я была готова поспорить, что он был не просто ещё одним членом отряда. Ахиллес. Он, вероятно, был для этих людей как брат. Но он был вторым после Брэдшоу. Они двое, должно быть, были близки. Эта потеря, вероятно, стала ударом для отряда, но для него она оказалась катастрофой.

И они винили отряд по борьбе с беспорядками.

Ноги не позволили мне подойти к кровати. Боль зияет глубоко в груди. Мне не впервой было терять партнера в этом аду. Потерять сертифицированную машину для убийств было нелегко.

Это причиняло боль, как зияющая рана, которая не заживала. Неважно, чем ты пытался её заполнить, она оставалась раковой и жаждущей горя.

Я вспомнила ледяные светлые волосы Дженкинса, тёмно-карие его глаза. То, как я больше никогда не увижу его взгляд с другого конца комнаты. Два года — это слишком мало, чтобы забыть его. Никакое время не могло стереть его лицо из моей памяти.

Я была его напарницей. Это я должна была умереть, а не он. Я закрыла глаза и вспомнила его последние слова.

— Я люблю тебя, Гэллоуз. Оставь меня позади.

Я тоже его любила, и в конце концов я его подвела. Я хотела умереть вместе с ним.

Я сжала кулаки по бокам.

Пит подошел ко мне сзади и толкнул в плечо, отвлекая от мыслей.

— Ты в конце. Верхняя койка.

Я кивнула и нерешительно пошла в конец комнаты. Кости еще не вернулся из душа, где бы он его ни принимал, поэтому я не стала тратить время и закинула сумку на верхнюю койку.

У каждого из нас был небольшой комод у подножия кровати, на котором были написаны наши имена. Я нахмурилась, глядя на свой ящик.

На этикетке значилось — Bunny. А вокруг имени были наклеены детские наклейки с кроликами.

Я сделала еще один глубокий вдох и проигнорировала это, прежде чем открыть ящик и вытащить черную форму. Мы были командой скрытых операций, поэтому не носили типичную экипировку, как другие отделения. Наша была полностью черной и матовой, не отражала свет и была на тон темнее любого черного цвета, который я когда-либо видела.

Сегодня мы должны были стать чертовски невидимыми, и часть меня радовалась этой мысли. Я давно не выходила в поле. Мне не хватало гула неизведанной территории и адреналина от действий.

Мои штаны упали на пол, и четверо мужчин смотрели на меня без смущения и с долей презрения, пока я одевалась. Ничего нового для меня. Пока они не прикасались ко мне, у нас не было бы проблем.

Они разговаривали между собой так, будто меня не существовало.

— Не могу поверить, что генерал Нолан выбрал ее в качестве замены, — парировал Йен, натягивая полевое снаряжение. Харрисон кивнул и бросил на меня озорной взгляд, хотя его глаза задержались на моей груди.

Джефферсон провел рукой по своим светло-каштановым волосам и засмеялся.

— Часть меня до сих пор думает, что это гребаная шутка.

Пит стоял ко мне спиной и пробормотал — По крайней мере, на нее приятно смотреть. Мои щеки вспыхнули от ярости, когда все четверо подняли головы и снова украдкой посмотрели на меня.

Йен рассмеялся и подарил мне отвратительную улыбку: — Да, у нее красивый рот, не так ли?

Я видела, какие мысли проскальзывали в их головах. Мы будем запугивать ее сексуальными комментариями.

Пошли вы нахуй.

Я выдавила из себя улыбку, которая причиняла физическую боль. — У тебя самый красивый рот из всех, Йен. Не волнуйся, твое место для сосания члена в отряде в безопасности.

Рука Харрисона полетела ко рту, чтобы заглушить смешок. Остальные лишь холодно смотрели на меня.

Джефферсон открыл свой большой гребаный рот, чтобы сказать что-то еще, но Брэдшоу открыл дверь, и все замолчали. Приятно было знать, что он, по крайней мере, пользовался уважением среди своих товарищей. Они вели себя иначе, когда он был рядом. Я заставила себя опустить глаза в пол, чтобы избежать дальнейших споров с мужчинами. Если я хочу их уважения, мне придется сначала заставить Брэдшоу принять меня. Боже, это было легче сказать, чем сделать.

Брэдшоу прошел мимо меня, пока я застегивала бронежилет и затягивала ремни. Я рассматривала его, когда он сел на край кровати. Он был одет так же, как и мы, за исключением того, что его униформа поднималась достаточно высоко, чтобы коснуться конца его маски. Его черные волосы были закрыты гладким черным шлемом. На нижней стороне был нарисован небольшой череп, глянцево-черный, который сиял на матовом фоне.

Он, должно быть, почувствовал мой взгляд, потому что его бледно-голубые глаза встретились с моими, а брови нахмурились от раздражения. Мои инстинкты подсказывали мне держаться от него подальше, но я знала, что это не сработает. Нам в любом случае придется поладить, даже если он был самым большим мудаком в мире.

— С нетерпением жду возможности поработать с вами, сэр, — сказала я уважительно. Хотя это на вкус было как яд, исходящий из моего рта. Я просто хочу забыть о прошлой ночи и начать эту миссию на правильных условиях.

Не сводя с меня глаз, он жестоко сказал: — Я хочу, чтобы ты ушла, Бан.

Мое сердце сжалось, а остальные мужчины замолчали, поскольку их внимание обратилось к нам.

Я не смогла сдержать обиженный смешок. — Этого не будет.

Брэдшоу встал и толкнул меня в плечо. Моя задница уперлась в шлакоблочную стену, и жар распространился по всему телу, как лесной пожар. Сохраняй спокойствие. Сохраняй спокойствие. Ты не можешь ударить своего начальника. Не в первый день, не в первый час.