Меня переполняли смешанные эмоции. Я разрывалась между желанием оторвать ему голову и извиниться за то дерьмо, что я сказала. Хоть он и начал это. Мы больше не дети. Мне просто нужно извиниться, я решаю, что сделаю это, как только мы останемся наедине сегодня вечером.

Он сделал глубокий вдох и откинул голову на подголовник. Его рука сжимала фальшивый клинок, но она дрожала, будто он замерзал. Я нахмурилась и посмотрела на его лицо. Его маска скрывала многое — губы, нос, острые скулы, но не могла скрыть муки, отражавшиеся в его выражении. Его брови были сведены, ресницы плотно сжаты, дыхание неровное.

Я осмотрела наш отряд в вертолете и увидела, что они закрыли глаза, пытаясь отдохнуть перед посадкой.

Неохотно и молча я положила руку на дрожащую руку Брэдшоу. Его глаза мгновенно открылись, и он выпрямился. В его взгляде я увидела многое: отвращение, недоверие, но больше всего — усталость и страдание. Он не желал принимать мое утешение.

Он взглянул на свою руку, сжимающую клинок, словно от этого зависела его жизнь, и ослабил хватку. Дрожь прекратилась, и я убрала руку. Честно говоря, я не знала, что думала, когда сделала это, но не ожидала, что он встанет и переместится к центру вертолета. Теперь он предпочел держаться за ручку, прикрепленную к потолку, вместо того чтобы сидеть рядом со мной, потому что я коснулась его.

Его глаза были прикрыты, а взгляд был направлен в пол. Он явно был недоволен мной.

Я терпеть его не могла.

Очевидно, что он был настоящим MVP (прим. переводчика — Most Valuable Player — самый ценный игрок) команды. Остальные из нас — просто расходный материал. И хотели они меня здесь или нет, я планирую безупречно выполнить свое предназначение. Потому что это все, что у меня осталось — моя полезность.

Я отомщу за тебя, Дженкинс. Эта миссия явно связана с Патагонией. Я знаю.

Я бы раскрасила небо в красное для Малума, даже если я их чертовски ненавидела. Главное, чтобы меня оставили в команде.

Эрен поднялся и подал всем сигнал. Мы встали вместе с сержантом и приготовились к спуску с вертолета. Я стояла прямо за Брэдшоу. Снайперская винтовка была закреплена на моей спине, а пистолет я держала обеими руками. Я проверила, чтобы убедиться, что все патронники были заполнены учебными пулями. Они были испещрены красными полосами, чтобы их можно было легко идентифицировать. Мои мысли на мгновение задержались на том, что они не были черными, как это всегда бывало в отряде Риøт, прежде чем я стряхнула эти воспоминания.

Как только вертолет коснулся земли, мы начали двигаться ритмично. Брэдшоу возглавил выход справа, а Эрен — слева.

Я шла по пятам Брэдшоу и сделала первоначальный осмотр местности, пока не заметила блеск пистолета в листве. Подняв свой пистолет, я нажала на курок, как будто это было так же легко, как дышать, и выстрелила в кусты. Брэдшоу стрелял из своего М16 с моей стороны; мы почти стояли спина к спине. Мои инстинкты сработали, и я развернулась, проверяя дальнюю сторону, где находилась команда Эрена. Они смотрели на нас, удивленные тем, что мы уже разрядили свое учебное оружие. Я выстрелила снова, дважды в противоположном направлении, а затем сделала последний осмотр, чтобы убедиться, прежде чем выпрямиться и жестом показать, что территория очищена.

Весь отряд выглядел ошеломленным и смотрел на нас так, будто мы с Брэдшоу соревновались, у кого больше член. Честно говоря, так оно и было.

Но не Эрен. Уголки его губ чуть приподнялись, когда из кустов вышли трое мужчин. Они были в камуфляже, и у всех на лбу и груди красовалась красная пудра.

У Йена и Харрисона отвисли челюсти. Глаза Джефферсона сузились, но в них появился новый оттенок уважения. Пит смотрел на меня секунду, прежде чем перевести взгляд на Брэдшоу. Я проследила за его движением, повернулась и обнаружила, что его бледные глаза сверлили в мне дыры. Если я раньше думала, что его ненависть была плохой, то теперь она стала в десять раз хуже.

Я растерялась.

Что мне нужно, чтобы доказать ему свою состоятельность? Я была единственной, кто так же остро ощущал присутствие врага, как и он.

— Давайте выдвигаться. Кости, Банни, вы двое прикрывайте тыл, — приказал Эрен, и мы без вопросов двинулись за ними.

Брэдшоу кивком дал понять, что мне нужно идти впереди него, и я не спорила. Йен шел передо мной. Его шлем и снаряжение делали его почти неотличимым от других, но в том, как он на долю секунды задерживал ногу, прежде чем поднять ее, было что-то особенное. Изредка я замечала проблеск его татуировки на шее, когда он чесал ее.

Я осмотрела окрестности. Скалистые горы были суровой местностью, очень показательной для того, какой будет обстановка настоящей миссии. Леса здесь были густыми, с множеством острых скальных образований вдоль склонов холмов и скал по мере нашего подъема на более высокие высоты. Холодный горный воздух бодрил, а ветер пронизывал мое снаряжение, пробирая меня до костей.

Мы шли гуськом через густые заросли леса. Под сенью ветвей было темнее, хотя солнце еще не совсем село.

Холодно и тоскливо — часы пешего похода в основном в тишине. Я остро ощущала каждый шаг Брэдшоу позади меня. Хруст земли под его ботинками, расчетливые мысли в его голове. Я знала, что он собирался что-то сделать, чтобы избавиться от меня, вопрос был лишь в том, что это будет.

Эрен задал брутальный темп, и мы не замедлились, пока не достигли густого подлеска, который вел обратно к скалистому обрыву. К тому времени, как мы добрались туда, мои ноги болели, и вокруг было темно, как смоль, без луны. Мы находились вдали от любой цивилизации.

— Устраивайтесь поудобнее, Малум. Мы останемся здесь на ночь. Я хочу, чтобы команды дежурили по очереди. Я и Харрисон будем дежурить первыми. Держитесь своих партнеров… и Банни…

Я поднимаю голову и встретилась взглядом с его спокойными голубыми глазами.

— Хорошая работа. Если бы это было по-настоящему, ты бы спасла наши задницы. Мне стало ясно, почему тебя так уважают, — похвалил он меня. Это был первый раз, когда сержант так открыто выразил одобрение.

Мои глаза широко раскрылись, и я смогла лишь коротко кивнуть.

У Эрена была та же мягкая манера поведения, которую я почувствовала, когда мы встретились в самолете. Это вселяло надежду, что я снова завоевала его расположение. Боже, как