– Слушай, а Лукерьева ты отправил за кем-то там следить…

– Я женщину себе нашел.

В этот момент в приемную влетел секретарь с двумя чашками кофе – молодой оборотень, которого я последним выцарапал у Ящика, пока тот не определил его в ликвидаторы. Данилу исполнилось всего двадцать, но шустрый парень радовал расторопностью и потенциалом.

– Руслан Сергеич, утро! – поприветствовал он, ставя чашки на мой стол. – Совещание через час, но я думал, что вас не будет. Алексей Дмитриевич сказал, что вы с Мишей в аварию попали…

– Дань, у нас разговор, – сдвинул брови Алекс.

– Простите, – ретировался он задом и закрыл за собой двери.

– Лукерьев следит за твоей женщиной? – тихо вопросил Алекс, когда в кабинете остались только мы.

– Да.

– Неожиданно…

– Почему? – задал откровенно глупый вопрос, усаживаясь за стол. – Садись.

– Ты вроде не собирался…

– Так вышло. – Я попытался сбежать взглядом в монитор, но пристальное внимание заместителя не оставило шанса. И я откинулся на спинку кресла, опуская плечи: – Я подставил ее вчера. Она врач скорой помощи, которая приехала нас спасать. Девушка видела меня в образе. Если бы я затереть попытался, а оно бы вскрылось – сам понимаешь. Надо было брать ответственность…

Алекс покачал головой:

– Так женщин не выбирают, Рус…

– А Мишка вон выбрал, – кивнул я на мальчика. – Пошел к ней в руки.

– Ты женщину или маму волчонку присматриваешь? – усмехнулся Алекс.

– С ним надо что-то делать. Не таскать же его постоянно за собой.

– Ты в курсе, что таскать за собой ребенка – лучшая стратегия для выбора самочки? Может, перед ведьмой какой породистой походить?

– У меня на ведьм табу, Алекс. Поэтому женщина моя – детский врач. А еще она очень даже ничего…

– Уже предъявил ее?

– Нет. Сутки же только прошли.

– То есть она еще не знает?

– То есть я впервые хочу поухаживать за женщиной по-человечески.

Алекс хмыкнул:

– Руслан Сергеич, эк вас приложило…

– Все бы вам силой решать, черти мохнатые, – фыркнул я и взялся за кофе, делая новую попытку посмотреть в экран. Но тут мне стало интересно: – А у тебя как было?

– Как у всех, – пожал он плечами. – Выбрал… Даже поухаживал немного. Есть в этом толк, да. Потом метку поставил. И правду сказал. Как по инструкции.

– И?

– И все. Метка смягчает реальность, ты же знаешь. Не просто так ведь есть инструкции – сначала метка, потом правда.

– Саша уже все знает. Я показал ей приют.

– Теперь я понимаю, зачем тебе Лукерьев на периметре… Только ты не переживаешь, что в комитете тебе откажут в парности?

– Почему это?

– Потому что ты – элита, Рус.

– Какая к черту элита? – усмехнулся я.

– Комитет по регистрации не просто так существует, – хмурился Алекс. – Ты же знаешь. Смотрят, чтобы ты какую-нибудь породистую сучку не прибрал, если сам еле концы с концами сводишь. – Это я знал. – Ну так наоборот это тоже работает.

– Не в моем случае.

– Хотелось бы. Но ты крутишься в высших кругах уже пять лет. Под тебя стелются любые самки, на которых положишь глаз. Ты просто не придаешь значения… А тут – доктор на скорой. Понимаешь, да?

Новости не радовали. Да, проблем с женщинами у меня не возникало. Они были разные, но все породистые девочки из высшего общества. Зажрался я, что уж… Удивительно, что зверь мой сделал стойку на нечто отличное от привычного рациона. Но я не подумал, что это может стать проблемой для комитета. Привык считать себя низшей кастой и не видел сложности с выбором любой самки.

– А если?.. – глянул я хмуро на Алексея.

– Может, Сашу твою облагородить? – перебил он меня. – Что там у нее за душой?

– Ничего, – хмурился я, переведя взгляд на Мишу. Мелкий читал какую-то книжку, сидя на коврике по-турецки. – Может, объяснить им ее важность для приюта? Им же не все равно на лишнего специалиста в области нашего здравоохранения…

– Тоже хороший вариант. Но самка должна тебе соответствовать. Так надежней.

– Черт, – выругался я, запоздало поглядывая на Мишу. Месяц в моем обществе не пойдет ему на пользу. – Как строить нормальные отношения с женщиной на требованиях соответствия?

– Да отряхни ее хотя бы, квартиру сними приличную, тачку дай, укрась – уже сопоставить с тобой будет легче. А если она снимает конуру в хрущевке и перебивается с пельмени на макароны, то могут быть проблемы.

– Сильно докапываются? – уточнил я.

– На решение у них неделя после заявки. Будут следить, наводить справки…

Проблемы сыпались оттуда, откуда и не думал. Ладно, от Ящика можно было ожидать. Но еще и от комитета!

Я протер устало глаза, впервые за долгие годы внезапно чувствуя, что вымотался. На несколько вдохов меня вдруг накрыло непривычная жажда тишины и тепла… Я будто отчетливо чувствовал, как по загривку прошлись робкие пальцы и зарылись в шерсть. Мне захотелось не только взять это ощущение спокойствия, но и дать его кому-то еще. Защиту, уверенность, привязанность… Будто копилось внутри и прорвало.

– Рус?

Я моргнул, с трудом возвращаясь в реальность. И с удивлением уставился на тыльную сторону ладони, покрывшуюся серебристой шерстью.

– Черт…

– Тебе надо передохнуть, – озабоченно заключил Алекс.

– Я в норме, – упрямо возразил, точно зная, что понятия не имею, что такое «передохнуть» в принципе. И никогда меня это не срывало с катушек. Мы быстро восстанавливаемся не только после ран и переломов, но и физической усталости. И я был всегда уверен в этой своей способности. – Старею?

– Нет, конечно, но беспокоишь. Как вы в аварию попали?

– Не помню особо. Увидел только, что машина впереди пошла юзом и мне в лоб… И все. – Говорить, что я отвлекся на Мишу и не успел среагировать на этот маневр, я не стал. Да, Алексу нужно знать обо мне больше остальных, чтобы подхватить дела или меня самого, переломанного в аварии… Появление Миши заставляло задуматься об образе жизни. – Ехали в приют. И приехали…

– Понятно. Ладно. – Он поднялся. – Тогда до встречи на совещании. А лучше домой едь… Мы с объектом и сами справимся. Там готово все, и с тобой уже все согласовано.

– Подумаю, – кивнул я.

Мне все равно надо уехать раньше, чтобы успеть закинуть Мишу в приют к Марине. Хотя…

Я нашел мобильный Лукерьева и глянул на время. Третий час дня.

– Босс? – отозвался сразу тот.

– Что там?

– Вышла в продуктовый один раз.

– Что купила?

– Пачку пельменей. Но так и не поела. Будет голодной и несговорчивой на вечере.

– Эй! – осадил я, усмехаясь. – Я не просил тебя настолько за ней следить. В семь отбой.

– Прошу прощения. Понял.