дежурства, либо просто в несвежих шмотках, – неприязненно поморщился Руслан. – Еще и прокуренный. Максимум – вломился бы к тебе внаглую, как и вчера собирался…

Я только раздраженно фыркнула, но быстро сдулась. Стало противно. Неужели я так себя веду и так хреново выгляжу, что со мной можно только так, как Артем – внаглую? Или как Рус – поставил перед фактом, что я его женщина. Да что за бред?

– Слушай, – повернулась я к нему, – я нашла о тебе информацию в сети…

– Похвально, – не оценил он.

– Ты же успешный бизнесмен. Интервью у тебя брали…

Он скосил на меня взгляд, но тут же вернулся к дороге:

– И что?

– И то, что мы с тобой – не пара.

– И жить ты не хочешь.

– Хочу! – возмутилась я. – Но неужели нет другого варианта?

– Нет.

– Я бы могла на тебя работать, как ты и предлагал!

– Нет другого варианта, – отрезал он жестко.

– Я тебе не верю, – понизила я голос. – Не может этого быть…

Он устремил на меня долгий задумчивый взгляд, пока на его лице разливался красный от сигнала светофора отсвет.

– Саш, давай поедим сначала, – отвернулся, наконец.

– Не хочу я есть, – мотнула головой.

– Я всегда успею перестать стараться, – жестко отреагировал он. – Дай мне шанс.

А я привычно увязла в нем взглядом, тяжело дыша. Действительно, довести его до крайних мер я всегда успею. Убедилась, что он на них пойдет? Пожалуй. Отвернувшись, я перевела взгляд на город, позволяя себе передышку. Но разговор не был окончен. Я определенно чего-то не понимала в его правилах. И это нервировало.

Мы приехали к фасаду кирпичного здания, протиснулись в узкую улочку с торца, и Руслан заглушил двигатель. Было спокойнее, пока он гудел. Я вышла на нетвердых ногах на улицу и закуталась в толстовку, дожидаясь, пока он достанет Мишу с заднего сиденья.

Малыш поражал своим спокойствием. Взял Руслана за руку, и вместе они направились ко мне.

– Пошли, – кивнул Руслан хмуро на старинный дворик за кованым забором.

Я прошла следом за ними к ступеням, и мы оказались в небольшой комнате, отделанной на старинный манер. Нас встретили и провели к обособленному столику рядом с детской территорией. Все здесь настраивало бы на тихие семейные посиделки. Может, на это и рассчитывал Руслан? Глядя, как он усаживает малыша на детский стул, подумала, что он действительно не от мира сего. Какой бы мужик в своем уме пошел на свидание с ребенком? Да еще и с такой уверенностью, будто так и надо. Он не пытался меня впечатлить своей заботливостью – ему ведь это не нужно. Или…

– Тебе что, нужна мама для Миши? – предположила я.

Руслан удостоил меня ожидаемого взгляда, который говорил лучше слов о том, что он обо мне подумал.

– А я плохо с ним справляюсь? – поинтересовался серьезно и направился ко мне. – Садись. – Отодвинул стул, забрал кофту и склонился к самому уху, когда я опустилась на предложенное место: – У меня достаточно средств, чтобы нанять Мише няню.

– Ты сказал, что он без тебя… ну… – От его близости у меня смешалось все в голове. И, в отличие от Артема, пахло от Руслана очень даже недурно. – Ты сказал, что не можешь его оставить нигде. А я первая, к кому Миша пошел на руки.

– Нет, Саша, твое время есть на что потратить. – Он обошел меня и сел напротив. – Что тебе не дает покоя, что ты все никак не примешь ситуацию?

– Я тебе не верю, – насупилась я. – Мы с тобой не пара. Ты врешь, что я… могу быть… – Руслан так пронзительно на меня смотрел, будто видел насквозь, и собрать мысли в кучу стоило усилий. – Ты – слишком запредельный для такой, как я! И я говорю не о твоих… мистических способностях. Ты живешь незаурядной человеческой жизнью.

Он удивленно изогнул бровь, а губы дрогнули в усмешке. Ну очень запредельный, что уж!

– Мы не выбираем глазами, Саша, – снисходительно начал он, но тут же замялся. – Вернее, не только. Но если бы мой зверь тебя не захотел, я бы тебя убил. – И он как ни в чем не бывало перевел взгляд на подошедшего официанта. – Мы еще не изучили меню. Может, рекомендуете что-то?

Девушка начала послушно ворковать, а я впала в ступор, не успевая усваивать эту реальность. Кажется, Руслан пытался спросить меня, чего желаю, но я так и не нашла в себе силы отмереть.

– Саша, если ты не поешь…

– Ты меня убьешь, – закончила я хрипло.

– Нет, – усмехнулся он, складывая руки на столе. – Я уже не смогу.

Миша очень кстати убежал ожидать заказа в детскую комнату, и мы остались одни.

– Давай договариваться? – посмотрел он на меня прямолинейно. – Если ты сомневаешься в себе, то не стоит. Ты очень привлекательная. – Этот мужчина с одинаковой искренностью обещал мне расправу и сообщал о моей привлекательности. Как он бизнес ведет?! Я снова потеряла дар речи. Поверить в то, что он на самом деле считает меня достойной себя, гораздо сложнее, чем когда обещает убить. – Но у меня к тебе дело.

– Какое? – насторожилась я, только тут замечая, что пытаюсь втянуть в рукава толстовки пальцы с коротко постриженными ногтями, не видавшими маникюра уж год.

– Мне нужно сделать из тебя ослепительную самку.

– Что? – моргнула я, чувствуя, что градус удивления уже сильно завышен.

– Вина?

– Да.

В ожидании спасительного забвения на голодный желудок я успела два раза приняться грызть короткие ногти и столько же раз себя одернуть.

– Любишь выпить? – вдруг спросил он.

В отличие от меня, Руслан сидел спокойно и практически не спускал с меня взгляда.

– Да, только обычно предпочитаю чистый спирт, – посмотрела на него прямо.

– Не ври, – усмехнулся он.

– Пиво иногда люблю, – без энтузиазма призналась. – Почему ты так смотришь?

– Мне важно на тебя смотреть.

– Я уже подумала, что ты не псих.

– Я не псих. Я оборотень.

– Когда там вино принесут? – заерзала я. – Давай поедим все же сначала…

Без нервирующих тем вечер мог бы претендовать на вполне сносный. Мишка прибежал на зов Руслана и уселся есть. И снова все было похоже на обычную человеческую трапезу, только он был излишне самостоятельным. Ему вообще не требовалась помощь ни в том, чтобы что-то порезать или что-то подать. Он сосредоточенно жевал тушеную говядину, не нуждаясь в уговорах доесть еще и овощной гарнир к ней. А я только с любопытством наблюдала за ребенком, незаметно опустошая свой бокал. Вино оказалось легким и очень вкусным, и когда реальность показалась хоть сколько-то более приемлемой, я