Дарья еще немного посмотрела на своего сына, а затем грустно вздохнула.

— Торчин Громов, мой мальчик, — её голос прозвучал разочарованно.

— И что мне за дело до старых легенд? — хрипло ответил Федор, пытаясь сопротивляться матери изо всех сил.

— Ты понимаешь, что говоришь? — фыркнул Николай. — Цепь Торчина — это сказка!

— Сказка, которая ожила, — улыбаясь произнесла женщина, вальяжно откидываясь на спинку кресла. В её глазах появился мечтательный блеск.

— Ты хочешь сказать, что у Громовых появился равный? — всё ещё продолжал сомневаться Федор. — Хоть убей, но не верю. Давно известно, что сильнейший проводник их истока — это Заря старика, и все эти легенды про Торчина просто бред. Красивые россказни для диких, застрявших в средневековье северян. Это всё, что у них осталось после прорыва и того позора, которым они себя обрекли.

Федор уже почти освоился под давлением силы матери и стал чувствовать себя намного свободнее.

— Выходит, что нет, — Дарья задумчиво поцокала языком.

— Хорошо, пусть так, — устало произнес Федор. — Но мы не достигли цели. Матвей захочет узнать, кто именно напал на усадьбу, а это работа имперских службистов. С этим мы, что будем делать?

— Об этом не беспокойся, — вклинился в разговор Николай. — Я уже подготовился, безопасникам будет не до этого.

— Пусть даже и так, — не унимался Федор. — Но от этого ваша теория не перестает быть бредом.

— Если все действительно так, как я думаю, — перебила его Дарья. — Уничтожать Громовых нет никакого смысла. Мальчишка может стать нашим союзником без всех этих проблем.

— Ну и как ты собираешься это сде… — начал было говорить Федор, но в этот момент дверь в кабинет с грохотом распахнулась, и Дарья, изменившись в лице, тут же вскочила со своего места.

— Света, цветочек мой! Иди к бабушке! А я уж подумала, что твой сварливый отец прячет тебя от меня.

Глава 4

Не знаю, что именно имела в виду рыжая сволочь, когда говорила про магию воздуха, но бежал я сейчас словно ветер. Перед глазами одной смазанной линией проносился берег реки, а за спиной раздавался топот огромного кабана.

— Су-су-сука рыжая!!! — сбивая дыхание прокричал я.

— Считай, что теперь мы с тобой квиты, — весело отозвался Крест. — Будешь знать, как от меня всякие секреты прятать.

— Вот ты… Ничего, придет война, придешь ты ко мне каску просить, — ответил ему. И сконцентрировал всё внимание на том, чтобы ни обо что не споткнуться.

Топот свиньи-переростка становился всё ближе, и я снова помянул Креста «добрым» словцом за то, что потащил меня в эту чертову пещеру.

Вообще начиналось всё вполне мирно. После поляны с живницей мы протопали по лесу еще минут двадцать и оказались перед большим черным лазом у подножия пригорка. Рыжий сказал, что коричневый мох растет там, и приглашающе махнув мне рукой отправился внутрь.

Во мне что-то предупреждающе шевельнулось, но так, на самом краю моего подсознания, и не придав этому никакого значения, полез следом за ним. Кто ж знал, что стоило довериться интуиции.

В пещере было довольно сыро, темно и воняло, словно в свинарнике. Сделав несколько поворотов, мы вышли на каменную площадку, на стенах которой рос слабо светящийся мох. Именно тот, что был мне нужен.

Подойдя к одной из стен, с помощью сакса срезал пару пучков и довольный начал снимать сумку, чтобы сложить добычу в неё, как в глубине пещеры кто-то мощно выпустил газы. Волна вони с такой силой ударила по ноздрям, что у меня аж глаза заслезились, и не разбирая дороги я ринулся на выход. Естественно несколько раз запнулся о валяющиеся на полу пещеры камни, отчего то, что спало в темноте, решило проснуться и посмотреть на незваного гостя.

Уже выйдя на свежий воздух, утирая рукавом слезы и пытаясь вдохнуть, услышал за спиной хрюканье и медленный стук копыт. А когда зверь вышел на белый свет, единственное, что пришло в мою голову — бежать.

Здоровенный дикий кабан размером с быка, покрытый плотной кожаной броней, как у носорога, вдохнул мокрым пятаком воздух и уставился на меня своими маленькими красными зенками. Ударив несколько раз копытом о землю, кабан захрапел, а потом без особых предупреждений бросился на меня, выбирая из-под копыт клочья земли.

— Прямо… налево… прямо… — Рыжий, полностью игнорируя мои оскорбления, указывал куда нужно бежать, и спустя несколько минут я оказался на берегу этой реки.

— Он достаточно разогрелся, — Крест обернулся через плечо. — Теперь прыгай в воду. Она в реке ледяная, кабана судорогой сведет. Там его и прикончишь.

Снова попасться на очередную уловку Рыжего не хотелось, но топот этого порося-переростка становился всё ближе. Быстро обернувшись и окинув взглядом зверюгу, решил, что может быть Крест и прав. От кабана валил густой пар, будто он не свинья, а паровоз какой-то. Пасть была широко раскрыта, язык болтался на ветру а хрип, с которым эта махина вдыхала воздух, слышался всё отчетливее. Помедлив ещё пару секунд, все же решился, и стиснув зубы бросился в воду.

Мать моя женщина, отец мой порядочный семьянин! Не знаю, как там себя ощущала свинья, но мне было совсем не сладко. Всё тело словно проткнули мириадами маленьких игл, дыхание сперло, а ненависть к Рыжему ещё прочнее укоренилась внутри.

С трудом заставляя себя шевелиться, несмотря ни на что я продолжал забираться все глубже и глубже, и когда вода уже стала достигать груди, Рыжий довольно выдал.

— Все! На ужин будет свининка! — кажется его эта ситуация только забавляла.

Развернувшись, обнаружил что кабану действительно стало плохо. Завалившись на бок, он с головой ушел под воду и только пускал пузыри, а его огромные ноги с копытами замерли, вытянувшись словно бревна.

— Добей его, — поторопил меня Крест. — Чего зверье мучить.

— Ме-мен-ня бы к-кто до-б-би-л, — стуча зубами огрызнулся я.

Нет, раньше мне конечно нравилось попариться в баньке, прыгнуть в снежок и потом снова забраться в парилку. Но сейчас никакой баньки поблизости не виднелось, поэтому мысли о мучениях кабана занимали в моей голове не самое первое место. А больше всего меня волновало то, как я буду чувствовать себя после такого купания.

С другой стороны, Рыжий в чём-то и прав. Кабан просто защищал свою территорию от непрошеных