Его первое движение внутри меня — медленно. Неспешно. Осторожно. Потом ещё. Чуть быстрее. И ещё.

Меня накрывает ощущениями, выгибаюсь, вцепляюсь пальцами в его рельефное предплечье на моём горле.

Чувствую себя совершенно беззащитной, пока он размашисто и резко берёт меня у себя на столе.

Мысли о неправильности происходящего смываются тотальным ощущением — знанием правильности, неотвратимости, неизбежности. Я должна принадлежать этому самцу, и я буду ему принадлежать. Ему — одному из сильнейших представителей моего вида.

Внезапно принимаю происходящее. Логранд наполняет меня резкими размашистыми движениями — и я расслабляюсь, растекаюсь по столу, раздвигаю ноги шире и… глажу щекой его руку.

Логранд на мгновение замирает, и с утробным рыком прикусывает меня за плечо. Проникновения становятся резче. Сильнее. Размашистей. Глубже.

Я уже не сдерживаюсь.

Я горю. Я в бреду.

Кажется, я кричу, умоляю не останавливаться.

Командор закидывает моё колено на стол, вжимает меня в столешницу, переходит просто на бешенный темп.

Я взрываюсь ярким наслаждением — извиваясь, пульсируя вокруг его члена, издавая протяжные стоны. Он изливается в меня, с рычанием обхватывает меня в ручищах, чувствую горячую волну его семени внутри…

Как же мне хорошо, вот так, в его руках, как же хорошо, как же хорошо…

Блаженные мгновения длятся и длятся… Не хочу, чтобы отпускал.

Он ведь может ещё немного подержать меня вот так?

Глава 11. Кира. Профессионал

Нет. Он не стал меня держать.

Чуть придавил на мгновение посильнее и… разжал руки, выпрямился, отпустил меня.

Я уронила ногу со стола на пол. Встала прямо, глядя перед собой.

— Снимай это и в утиль, — распорядился как ни в чём не бывало Логранд, — я порвал. Там, в шкафу, комплекты новой формы, твой размер должен быть.

Обернулась, посмотрела на него. Он кивнул мне на шкаф у стены, а сам пошёл в отсек, где за прозрачной переборкой виднелась кровать.

Это теперь всё время так будет происходить? Заходи, раздевайся, ложись, здравствуй? В таком порядке?

Перспектива сдохнуть уже не казалась такой уж бедой, допустить которую нельзя было ни в коем случае. Наоборот. Она становилась весьма и весьма заманчивой.

Мои щёки даже не краснели, они раскалились не хуже обшивки звездолёта при входе в атмосферу. Я даже побоялась прикасаться к ним пальцами — ожог был бы обеспечен, может даже сразу бы до обугливания дошло.

Намятое командором, моё тело отказывалось двигаться, но я распрямила спину и подошла к шкафу. Спокойно и молча сняла с себя обрывки, как он вообще порвать эту синто-ткань умудрился?

Полностью голая — чего уже тут стесняться — чувствуя, как взгляд Логранда прожигает мне дырку в спине, я спокойно просмотрела упаковки с формой, нашла свой размер, спокойно оделась. Собрала волосы в высокий узел на затылке и только тогда повернулась к командору.

Он уже был в форме — сидела на нём как влитая — и, скрестив руки на груди, с прищуром рассматривал меня.

— Мне нужен терминал, чтобы выгрузить слепки, — ровным голосом сказала я, — твои я тоже хочу увидеть.

— Пользуйся моим запасным, — он кивнул на стол за переборкой рядом с кроватью. — Там все допуски. Свой терминал не дам.

— Сейчас воспользуюсь твоим запасным, — кивнула я. — Из-за срочности. Потом нужен будет терминал в мою каюту.

— Я отдал приказ, тебе готовят другую каюту.

Я приподняла бровь, и он пояснил, совершенно спокойным тоном, как будто так и должно быть:

— Соседняя. Но ты можешь работать и жить здесь, в моей каюте.

Вот тут у меня и в самом деле чуть не отвисла челюсть. А он не охерел? Глядя в спокойные глаза Логранда, до меня доходит: да. Охерел. В край.

— Мне нужна отдельная каюта, — я тоже умею говорить спокойным тоном, — с терминалом. Доступами. И прочим сопутствующим.

— Я отдал приказ, каюту готовят, — не дёрнув ни одним мускулом на лице повторил командор. — Техник будет заниматься настройкой терминала ещё два часа.

Вот не хочу я задавать следующий вопрос, но это необходимо.

— Когда у нас следующий сеанс?.. — я медлю, пытаясь подобрать слово.

— Спасения наших жизней? — приходит на выручку командор. — По моим прикидкам часа через три.

Точно. Это же так называется. Мы же жизни спасаем. Свои.

Хочу ругаться матом вслух, громко, отчаянно, долго, самым грязным и непристойным образом, мой мат бы сейчас был бы слышен в самых дальних краях галактики, и похер, что в вакууме звук не распространяется, мой бы точно услышали во всех трёх галактиках империи, как только я бы начала.

Но нет. Я само спокойствие. Холодное такое. Ледяное.

Держу лицо и продолжаю говорить с командором.

Ещё бы. Я же профессионал.

— Ты говорил про медблок, — напоминаю я.

— Да, нам туда нужно. Вдвоём. Чтобы понять, насколько всё запущено, — отвечает он, — и есть ли альтернатива сексу, таблетки там какие-нибудь. У нас толковый доктор, — усмехается, впервые показывая что-то кроме маски спокойствия на своём лице, — но ты же сначала делом хочешь заняться. Терминал вон там. Допуски я тебе дал. У тебя примерно час.

Стоит, изучающе рассматривает меня, а я… Разрываюсь между необходимостью вести расследование и яростным желанием потребовать немедленно отвести меня в медблок и подобрать «какие-нибудь таблетки» взамен секса с ним.

Логранд молча ждёт. Смотрит на меня.

И я молчу, отчётливо понимаю: сесть за терминал означает ещё один сеанс спасения наших жизней с Лограндом.

Вдруг у доктора в самом деле есть таблетки? Но перед этим же будет куча диагностик, то есть расследование отложится.

Командор рассматривает меня уже с нескрываемым интересом.

— Терминал, — решаюсь я, ведь профессионал во мне побеждает, — сейчас.

Лицо Логранда снова выглядит непроницаемой маской.

Он разворачивается и идёт к выходу, бросив через плечо:

— Я зайду за тобой через час.