всеми пси-полями теперь воспринимал мой женский организм, как последний во всей вселенной. Поэтому мой женский организм нужно сохранить и обязательно оплодотворить.

Поэтому необходим секс. Я сейчас не беременна только потому, что Логранд догадался всадить мне и себе инъектором из походной аптечки поддерживающий коктейль с побочным эффектом временной стерилизации.

Инстинкт размножения, мать его. Последняя женщина во всей вселенной нахрен. Чтобы спасти и оплодотворить. Звездец. Клятое пси…

Мои мысленные матерные конструкции постепенно усложнялись по мере того, как медик подробно, со схемами, примерами и зафиксированными случаями доносил до меня информацию.

— Как вижу, ты всё поняла, красавица, — наконец, выдал доктор. — Я знаю, чем вам помочь, я веду переписку с двумя профессорами, изучающими этот феномен. Только мне мало данных.

Я хотела было немедленно потребовать выложить всё, но Логранд не дал мне спросить.

— Карс, — в его голосе я впервые услышала явную угрозу. — Я тебя сейчас призываю предельно аккуратно выбирать выражения. Я задам тебе вопрос. И ты на него ответишь. С предельно аккуратным выбором выражений. Я доступно донёс свою мысль?

Медик смахнул все схемы, выстроенные над поверхностью терминала. Посмотрел командору в глаза и кивнул.

— Какие тебе нужны ещё данные? — очень ровным голосом спросил Логранд.

Карсон окинул оценивающим взглядом командора и меня, а затем расплылся в широкой ухмылке.

— Да вот капсула диагностическая, Баст, — ухмыляясь, выдал медик, — там места на двоих хватит. Вы там трахнетесь, я сделаю замеры, а потом точно скажу, как именно вам помочь.

Глава 15. Кира. Выводы

Забавно, что я смотрела в этот момент не на медика, а на командора. Именно поэтому успела оценить всю красоту обрушения легендарного маршальского самоконтроля.

Первое, что нужно отметить, что на красивом суровом лице Логранда не дрогнул ни один мускул. Наоборот, он весь будто расслабился, сбросил с себя напряжение.

Командор поднял перед собой руку нереально грациозно-плавным жестом, глянул на неё с неким удивлением, а затем развернул её ладонью к доктору. При этом он наклонил голову и посмотрел исподлобья на медика — безмятежно, даже, я бы сказала, ласково.

Я проследила его взгляд: Карсон вытаращился на Логранда, вмиг побледнел до синевы и отступил на шаг.

Дальше медик просто не смог бы отступить. В смысле, он попытался, но его ноги делали некие судорожные движения в воздухе, но так как вокруг его шеи и пояса проявился энергетический обруч, смысла в этом не было никакого.

Я вдруг со всей ясностью поняла — будет труп. Доктора. Логранд сделает из Карсона бесформенный зелёный кусок, сожмёт до размера, чтобы тот смог поместиться в люк утиля, и отправит за тем самым зелёным объектом докторовских опытов.

— Карс, — в голосе командора блуждал космический холод, — сколько тебе моих предупреждений нужно?

— Не… ни… нисколько… — прохрипел медик, — ни… мне… — закашлялся, засипел, посинел, и снова покраснел и быстро-быстро зачастил: — Баст, я понял, пусти, не прав, осознал, прекращу, хватило, мне хватило предупреждений, всего хватило, паинькой буду, поставь, ну же, поставь, я правда понял.

Доктор рухнул на пол, скрючился весь, но тут же вскочил, пошатнулся, опёрся на стол. И снова выпрямился, глядя себе под ноги, осторожно потирая пояс и шею.

— Я всё не могу взять в толк, — тем временем продолжил Логранд. — Почему моё хорошее отношение, попытки разговаривать. Словами. Принимают. За слабость?

Я стояла неподвижно. Больше всего в данный момент я боялась двинуться или как-то ещё обозначить своё присутствие.

По моей коже проносились ураганы холода, преодолевая сугробы из мурашек, но я нутром чуяла, что мне тут нужно быть статуей.

Эта оперная партия исполняется для двоих. И теперь солирует командор. И пока он свою партию не допоёт, лучше не отсвечивать.

Док, похоже, это тоже понимал, потому что, хоть и сгорбился, но не произнёс ни звука.

— Карс, — продолжил командор, — сколько человек я перетаскал к тебе в медблок прежде чем экипаж осознал, что я главный на этом эсминце?

Карсон молчал, и командор уточнил:

— Я задал вопрос. Если я задаю вопросы, на них следует отвечать.

— Троих, — выдавил Карсон. — Один раз. Экипаж у тебя толковый. С первого раза поняли.

— Почему на моём эсминце столько места отведено под медблок?

— Потому что ты предпочитаешь сохранять жизнь, а не забирать, командор Логранд, — тихо ответил Карсон.

— Это верный ответ, — Логранд сжал и разжал кулак, передёрнул плечами. — Следующий вопрос, Карс. Для чего я пришёл сейчас к тебе с лейтенантом Мирцен? Оперную партию слушать? Твои остроты оценивать? Для чего я здесь сейчас стою, Карс? Для чего? Один ответ. Развёрнутый.

— Тебе и лейтенанту Мирцен нужна моя помощь, чтобы не умереть, — глубоко вздохнув и посмотрев на Логранда, ответил медик.

Карсон ощутимо успокоился, приободрился, цвет лица в целом вернулся в норму, хоть доктор и был сейчас бледнее, да и во взглядах, которые он бросал на Логранда, мелькала настороженность.

— Выводы, Карс? — спросил командор.

— Баст, я недооценил ситуацию, — сказал медик, вернувшись к терминалу и задвигав над ним подрагивающими пальцами, — думал тебя повеселить, снять напряжение шутейками. Давно тебя настолько серьёзным не видел. Прости уж старика.

— Извинения приняты, — кивнул Логранд, — третий раз говорю. Услышь. Давай по делу. Мост снова разрастается. И буду весьма, — выделил он голосом, — признателен, если ты найдёшь другой способ собрать недостающие данные. Чтобы мне не пришлось снимать мостовое расширение в твоей капсуле. Найди другие варианты.

Карсон кивнул. Его руки перестали дрожать, жесты обрели твёрдость.

— Я уже, командор. Уже смотрю, что можно сделать, — ответил док, — подождите пока.

Я потёрла лицо ладонями. Передёрнула плечами. Вздрогнула от ощущения тяжёлого взгляда и подняла глаза на Логранда. Он неотрывно смотрел на меня.

— Я не позволю никому вас оскорблять, лейтенант, — сказал