они ему в связи с этим какие-то новые задачи и инструкции. Если нет, то предполагаю, что парня ждут соответствующие последствия.

Хелен в следующем месяце отправляется в Англию, и я передам тебе бутылку одного весьма интересного напитка, который называется «Сливовица». Надеюсь, что ты выпьешь его за нашу молодость, которую мы профукали, пытаясь сделать дипломатическую карьеру.

Прими выражения моей дружбы и глубочайшего уважения.

Чарльз Бринсли

Посол Соединенного Королевства в Югославии

* * *

МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ФНРЮ

Управление государственной безопасности

Народной Республики Сербии

Сообщаем соответствующим лицам, что формирование женского рабочего лагеря «Рамское болото» закончено 11 ноября. Первая группа заключенных прибыла 13 числа этого месяца и размещена в двух бараках, рассчитанных на 120 женщин. В обеспечении работы лагеря задействовано 9 милиционеров, а вопросами перевоспитания наряду со мной будут заниматься еще четыре работницы, моих товарища. Напоминаю, что с учетом близости Дуная и румынской границы имеющихся у нас милиционеров слишком мало.

К осушению болота еще не приступали, поскольку мы ожидаем приезда управляющего, который должен планировать и организовывать работу. Поэтому прошу вас как можно скорее назначить руководителя лагеря, ведь сейчас все стоит на месте и женщины ничем не заняты. Зима приближается, а мы еще не начали работы.

Мария Делич,

начальница лагеря «Рамское болото»

2 ноября 1948

Смерть фашизму – свобода народу!

* * *

СЕКРЕТНАЯ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ СЛУЖБА

Криптографическое отделение GCHQ

Расшифровка шифрованного сообщения № DF/390/LB

Я снова встречался с В. Передал ему, что запрошенная им сумма абсолютно неприемлема. Он согласился уменьшить свои аппетиты и представить новое предложение.

Что касается его трансфера в безопасную зону, я сказал ему, что он будет зависеть от материала, который мы получим. Пусть для начала предоставит нам хоть что-нибудь. Он мне сообщил, что как раз сейчас его перевели на другую должность где-то в глубине страны. Насколько я понял, он будет управляющим какой-то тюрьмы или чего-то похожего.

Это означает, что он на некоторое время покидает Белград и теперь коммуникация с ним значительно усложнится. Все же у меня создалось впечатление, что он недоволен новым назначением и вскоре будет готов к сотрудничеству.

Жду дальнейших инструкций.

Рыболов

Расшифровано L. L.

Лагеря

МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ФНРЮ

Управление государственной безопасности

Рег. № 1008

Генералу Й. Капичичу

11 ноября 1948 года

Уважаемый товарищ Йово,

Прежде всего, поздравляю вас с получением звания генерала! Все знают, что вы уже давно его заслужили. Своими принципиальными позициями и действиями вы во многом способствовали успеху борьбы против тех, кто выступает за Резолюцию, и она будет еще успешнее, раз и навсегда очистив нашу страну от банды.

Хотел бы вас оповестить, что сюда прибыл контингент боснийцев, главным образом усташей из сборных центров в Боснии и Герцеговине, из Санджака, а также прямо из Градишки. Из разговоров с ними мы узнали, что вы лично обещали им вместо смертной казни жизнь, если докажут, что они ее заслужили. Считаю, что это абсолютно правильно и что их участие во многом поможет перевоспитанию банды.

Поэтому они, как только разместились, устроили перед зданием администрации митинг. От общего имени слово взял Омер Пашич. В частности, он сообщил собравшимся заключенным: «Измените свою политическую точку зрения так же, как это сделали мы! Нам это удалось, и мы обещаем бороться до смерти с теми, кто этого не сделает. Мы стоим на позициях нашей партии, а вы сами делаете свой выбор. Подумайте об этом! Кому нужна помощь, мы охотно поможем. Здесь, на Голи-Отоке, врагов не будет!»

Должен сказать, что эти слова, а в особенности то, что позже по плану перевоспитания сделали боснийцы, уже дает первые результаты. До вечера более тридцати сторонников позиции Информбюро публично отказались от своих политических предпочтений.

На прощание выражаю надежду, что вы посетите нас и лично увидите нашу работу в «Мраморе».

Анте Раштегорац,

управляющий «Мрамора»

S. F. – S. N.

* * *

Дорогая мама,

С тяжелым сердцем приходится мне пожаловаться на мужа. Ларри целыми днями не бывает дома, он в постоянной беготне, на собраниях с самыми разными сомнительными типами, а когда он дома, то всегда рассеянный или усталый. Мы с ним уже несколько раз жестко препирались по поводу его отсутствия, однако он утверждает, что его работа специфична и связана с риском и он ни в коем разе не может сказать мне, чем НА САМОМ ДЕЛЕ занимается!

Ясно, что наш брак в кризисе. Он уже долгое время оставляет меня без внимания как брачного партнера, оправдывая это своей усталостью и нервозностью. Я было даже подумала, что у него близость с какой-то другой женщиной, но он это очень энергично отверг и свалил все на стресс, в котором пребывает, занимаясь «очень ответственным для Британии делом».

Не знаю, что и подумать. Еще раз прошу тебя нажать на папу, пусть он активизирует свои связи и добьется нашего отъезда из этой ужасной страны. Но, Бог мой, не подумай случайно, что со мной происходят какие-то очень уж неприятные вещи, живем мы хорошо, денег у нас достаточно. Целыми днями я читаю или вяжу. У нас есть повар, так что мне даже не нужно готовить еду. Но я очень одинока. Здешнего языка я не знаю, а общество, связанное с посольством, обывательское и довольно скучное. Радио из Лондона слышно плохо, а газеты мы получаем с опозданием в несколько дней.

Надеюсь, что я не разволновала тебя своим письмом. Может быть, вообще не следовало его писать? Возможно, эти трудности совсем временные и, по сути дела, связаны с моим привыканием к жизни в браке и далеко от дома.

Люблю тебя, твоя Эва

P. S. Посвящать папу в детали письма не надо, просто попроси его кое-что сделать для своей дочки.

* * *

Дорогие неизвестные мне получатели этого письма,

Если кто-то из вас держит его в руках, то это невероятное счастье (правда, счастье сквозь слезы). Дело в том, что здесь, в лагере «Рамское болото», нам запрещено общаться с внешним миром. Получение и отправление писем строго запрещено, и наша начальница Мария Делич и ее милиционерши часто устраивают в бараках обыски. Когда у кого-то из нас находят хотя бы карандаш, нас всех строго наказывают. Мне, правда, удалось украсть один, когда я была на допросе у начальницы, а конверт и бумагу мне дал сторож, чье имя я не хочу называть и который, похоже, человек хороший. Через него я и посылаю в редакцию газеты «Борба» свое письмо в надежде, что тот, в