Ведь всем нам в жизни необходим человек, который скажет в нужный момент: «Не переживай, всё хорошо. Все бяки, а ты солнышко», — и погладит по голове.

А остальное — даже ответная любовь — непременно приложится.

* * *

Она привыкала к нему постепенно и как-то незаметно для самой себя. То ли это была его хитроумная стратегия, то ли нить судьбы, которая ведет людей навстречу друг другу, и, если они готовы прислушаться к ней и довериться, непременно выведет на нужный путь и приведет к тому самому человеку.

Наташа была из тех, кто думает слишком много. Анализирует, просчитывает, пытается предугадать… И всё равно выходит иначе. Поэтому искусству жить «здесь и сейчас», очень важному для каждого человека, который хочет жить полной, насыщенной жизнью, училась очень тяжело.

Но обстоятельства благоволили. В конце марта у Ники родился мальчик. На сессиях преподаватели относились к ней с пониманием и старались поскорее избавиться сначала от явно беременной, а затем недавно ставшей матерью студентки.

В итоге всё сложилось благополучно. Маленький Илюша появился в срок, по этому поводу сразу после выписки из роддома собрали девичник — пять близких подруг Ники, в числе коих — Наташа и Надя. Отмечали недолго и тихо, чтобы не разбудить самого главного члена семьи.

Наташе казалось, что Ника переменилась. Стала более трепетной, и центр внимания сместился на малыша. Конечно, так и должно быть, и с ней самой когда-нибудь это случится, но так странно, что они ровесницы, а у Ники уже есть муж и ребенок, у Нади — карьера: не успела закончить университет, а уже пошла на повышение и теперь у нее даже есть свой кабинет. А что у Наташи? Одно неудачное свидание, одно — полу-дружеское, безответная влюбленность, от которой она всеми силами старалась избавиться…

Мама часто приговаривала: «Каждому свое. Есть цветы ранние, а есть поздние, но это не значит, что они хуже».

Чувствовала ли Наташа себя хуже? В последнее время — редко. Она училась принимать то, что есть. Хочется плакать? Вот глупая! Посмотри, какая ты счастливая! Жива, здорова, росла в полной семье, можешь учиться, дышишь, ходишь, мечтаешь, видишь… Это такая роскошь, такой подарок!

А если и были грустные мысли, записывала их на бумагу, а потом тут же рвала. Чтобы не было искушения прочитать вновь и предаться ностальгии.

Она даже пробовала воспользоваться советом психологов и представить, закрыв глаза, что держит Марка за руку, а потом отпускает, и он, словно воздушный шар, улетает — далеко-далеко, так что не видно глазу. И нет его больше. Нет в ее жизни.

Но не помогало. Даже в мыслях, в своих фантазиях, она тут же хватала веревочку обратно и не могла отпустить. Лишь крепче сжимала ладонь.

С Пашей они продолжали общаться. Он исправно писал ей каждый вечер, они общались и на переменах, так что она уже привыкла к его присутствию в своей жизни и даже скучала. Сама писала ему гораздо реже, но беседу исправно поддерживала, ведь это невежливо — лишь отвечать на вопросы и не интересоваться другом самой.

Так продолжалось какое-то время — ненавязчивое общение с Пашей, походы в гости к Нике и ее сынишке. Сперва вместе с Надей, потом Наде стало некогда, и она постепенно начала отдаляться, целиком посвящая время карьере. Даже на парах появлялась редко.

Наташа осталась одна. Но ненадолго. К ней подсел Паша, и она не была против.

Сперва поглядывала на Марка, но потом с едва ощутимой грустью вынуждена была констатировать: ему всё равно. Он сидел впереди, на второй парте, и даже ни разу не оглянулся. Выдуманный идеал. За все эти годы она так и не узнала его по-настоящему. Да и стоило ли? Ни на шаг не стала ближе. Да и зачем?

В итоге — смирилась. И на выпускном, который проводили в кафе на берегу реки, смотрела на него и нарочно выискивала недостатки. Нелюдимый. Замкнутый. Холодный. Лишь пару раз улыбнулся. Может быть, он карьерист. Характер тяжелый. Высокий и статный, конечно. Брюнет, как она любит. Ну и что ж теперь? Мало, что ли, таких. Паша, вон, чуть посветлее. И тоже вполне симпатичный.

А когда его — Пашу — на танец позвала однокурсница Юля, так сильно внутри что-то екнуло. Вроде бы только друг (она до сих пор его именно так и ассоциировала), но какая-то странная ревность не давала покоя. И к Юле отношение изменилось не в лучшую сторону. Хотя, надо сказать, актриса Наташа была бы талантливая: ни взглядом, ни жестом не выдала бурю эмоций внутри. Но, может быть, этот урок был ей необходим, чтобы понять, что и хорошего Пашу можно потерять, если по-прежнему сохранять эту дистанцию и быть «собакой на сене»: мне вроде не нужен, но и другим не отдам — а вдруг пригодится? Любовь — не аэропорт. Здесь не может быть запасных самолетов. Только один билет. Можно сделать в пути пересадку, но ты либо решаешься на полет, либо ждешь следующий рейс.

А глядя на маленького Илюшу — сына подруги, — Наташа всё ярче осознавала, что хочет такого же счастья. Хочет быть матерью. И решила — пусть глупо, но всё же — решила искать любовь не для себя, чтобы «ах!» — и сердце зашлось от восторга, — а того, кто сможет разделить ее мечты и интересы.

На следующий медленный танец Паша пригласил ее, и она, — кажется, впервые, — не выдавила улыбку, а сделала это искренне. Стала ценить его внимание. И после даже поймала себя на мысли о том, что делала это не назло Марку («Вот, пусть он увидит! Может, поймет, что теряет!»), а просто так. И на пару минут забыла обо всем. Ей было приятно и хорошо.

Это был предпоследний раз, когда они были все вместе. Четвертый курс — молодые, счастливые, еще не до конца оперившиеся птенцы, отправляющиеся в полет, каждый в свою сторону.

В последний раз — когда приходили забрать документы. Вот теперь всё. Точка.

Расстались без слез, с радостью выдыхая, что все экзамены и муки с дипломом остались позади. Большинство уже определились с работой и наконец-то могли не совмещать, а быть полноценными «взрослыми». Только недавно об этом мечталось, а теперь это явь. И неужели… навсегда?

Наташе не верилось. Она ощущала себя как в восемнадцать. Только мозгов немного прибавилось. И шишек. Как, говорите, называется? Опыт?

У нее с работой была напряженка. Дважды ходила на собеседования, обещали перезвонить и пропадали. Спросила, нет ли вакансий в фирме у Нади, но та неожиданно холодно отмахнулась:

— Ой, нет, сейчас с кадрами тяжело. Наоборот, сокращают. Кризис.

Как это обычно бывает, помогла неслучайная случайность. Мамина коллега по работе сказала, что в фирме ее дочери ищут сейчас юрисконсульта. Вот Наташа и «нашлась». Взяли ее сразу, без обещаний перезвонить.

Купила на радостях тортик, даже выпили по бокалу шампанского. С Пашей, конечно, поделилась. Он постоянно интересовался ее успехами и даже пытался помочь — узнавал у своих знакомых о возможных свободных вакансиях.

Но крылья восторга ей быстро пообломали. Учиться работать с программами — тяжело. Коллектив незнакомый, кто и что из себя представляет — понять невозможно. Да еще и родни начальника среди коллег много, только открывается эта связь не сразу, так что лишнего лучше не говорить. Сколько ж слез она пролила! Сколько раз задерживалась допоздна. Еле плелась домой и, даже не ужиная, падала спать. А утром всё снова… Едва избежала нервного срыва. Дважды хотела уволиться.