– А еще негодяй, – добавил Айзек с юношеским негодованием. – Он бросил свою невесту перед самой свадьбой, и она умерла от горя.

– Кажется, это была сестра Панкхерста, – задумчиво проговорил Бенджамин. – Твоего приятеля, Анна. Как его зовут? Дэниел?

– Дэвид. Все было именно так, как сказал Айзек. Я слышала эту историю от самого Дэвида.

В последний раз она видела Дэвида два дня назад, сразу после дуэли. Она знала, что он не придет к ней до тех пор, пока лорд Джошуа не уедет из этого дома. Однако Кеньон вовсе не торопился с отъездом. Анна пыталась внушить маме, что он низкий человек, но мама не разделяла негодования дочери:

– Твой папа тоже когда-то был беспечным повесой, – сказала она.

– Папа? – Анна не могла поверить, что милый добродушный папочка, проводивший свои дни в тиши кабинета, заслуживал такую характеристику.

Мама засмеялась.

– Мой Джон был чертовски красив. Он разбил немало женских сердец от Брайтона до Лондона.

– Лорд Джошуа не такой, как папа! – возмутилась Анна. – Он негодяй, а негодяи неисправимы.

– Как раз наоборот, моя милая девочка. Из прирученных негодяев получаются самые лучшие мужья.

Очнувшись от своих воспоминаний, Анна вдруг поняла, что в гостиной воцарилась необычная тишина. Братья молчали и тайком переглядывались друг с другом, как будто только что услышали неприличную шутку. Хоть они ни разу не заикнулись о ее уродливой повязке. Анна смущенно пригладила волосы.

– В чем дело? Вы что-то хотели сказать? – спросила она.

– Нет-нет, ничего, – слишком поспешно ответил Бенджамин.

– Ничего, – хором повторили остальные.

– Во всяком случае, это не для женских ушей, – добавил Хью, надкусив очередное пирожное.

Анна надула губы. Она знала: если братья решили молчать, то ей никогда не добиться от них правды. И все-таки она попыталась:

– Скажите же мне, в чем дело. Это как-то связано с Дэвидом?

Они снова переглянулись.

– Мы только что говорили о Дэвиде, – не сдавалась Анна. Интересно, что они могли знать такого, чего не знала она?

Бенджамин прочистил горло.

– Мы просто хотели бы знать, какие у него намерения в отношении тебя. Насколько мы знаем, он… э… не выказывает желания на тебе жениться.

Ах, вот оно что! Они озабочены ее будущим.

Сердце Анны сжалось от тоски. Но она не собиралась делиться с братьями (как, впрочем, и со всеми остальными) своими тайными мечтами.

– Да, это так, – подтвердила она, сделав вид, что все ее внимание сосредоточено на шитье.

Бенджамин вскинул бровь. Дориан отвернулся к окну. Айзек опустил взгляд на свои коричневые кожаные ботинки. Хью взял с подноса еще один сандвич.

– Да что происходит? – взвилась Анна. – Вы что-то от меня скрываете.

– Ты слишком раздражительна, – заметил Дориан. – У тебя опять заболела голова?

– Нет, зато ваши головы скоро заболят, если вы не расскажете мне…

– Кстати, о больной голове, – перебил сестру Хью. – Я вспомнил, как мы строили крепость на дереве, и Дориан столкнул тебя вниз.

– Это вышло случайно, – возразил Дориан, подвигая к себе поднос. – И хватит уничтожать закуски. Оставь немного и нам.

– Я хочу сказать, что Анна умеет держать удар, – продолжал Хью, жуя сандвич. – У нее на удивление крепкая голова.

– А у тебя на удивление нахальный язык! – парировала Анна, метнув в брата отделанную бахромой подушку, которая выбила из его руки бутерброд.

Хью издал возмущенный крик. Крупный мускулистый мужчина встал на четвереньки, чтобы поднять с пола недоеденный бутерброд. Анна и братья весело расхохотались.

– Кроме того, она обладает поразительной меткостью, – сказал грубый мужской голос, донесшийся с порога гостиной.

Анна перестала улыбаться и взглянула на дверь.

Судя по его костюму, лорд Джошуа только что слез с лошади. На нем были темно-зеленый сюртук, облегавший по-военному расправленные широкие плечи, белая накрахмаленная рубашка, штаны из оленьей кожи и начищенные до блеска черные жокейские сапоги. Увидев столь безупречного красавца, Анна с трудом подавила желание расправить юбку своего простого серого платья и пригладить волосы. Из-за повязки ей приходилось собирать и закалывать локоны на затылке, хоть такая прическа больше подходила молоденькой девушке, чем зрелой женщине двадцати восьми лет.

Он смотрел на нее в упор.

Сердце Анны бешено колотилось. Причиной волнения были его слова. Она боялась, что лорд расскажет братьям про дуэль.

– Входите, лорд Джошуа, – проговорила она, стараясь казаться спокойной. – Познакомьтесь с моими братьями.

Он сделал несколько шагов вперед, и Анна невольно оглядела гостиную его глазами. Придутся ли по вкусу этому привередливому аристократу аляповатые обои в розочку, потертая голубая обивка на креслах и диванах и мамина коллекция фарфоровых собачек на каминной полке, побывавшая в свое время в руках у братьев и от этого несколько пострадавшая?

Бенджамин быстро поднялся с кресла. Его редеющие каштановые волосы обрамляли обветренное лицо с глубокими морщинками вокруг глаз и губ, которые выдавали в нем любителя посмеяться. Однако сейчас он был крайне серьезен.

Его холодные голубые глаза оценивающе смотрели на лорда Джошуа.

– Бенджамин Невилл, – сухо представился он. – Как я понял, вы гость в этом доме?

– Он скоро уедет, – вставила Анна. – Мне уже Лучше, так что ему нет смысла здесь оставаться.

Братья не слушали сестру: Они окружили лорда Джошуа и забросали его вопросами.

– Значит, это вы спасли нашу сестру? – спросил Айзек.

– Мама сказала, что вы принесли Анну домой и уложили в кровать, – добавил Хью.

Дориан уперся руками в бока и сделал строгое лицо.

– Скажите нам, что же все-таки с ней произошло?

Лорд Джошуа пожал плечами:

– Вы наверняка уже слышали эту историю от миссис и мисс Невилл.

– Да, но нам не все понятно, – заявил Бенджамин. – Дело происходило перед рассветом. Любопытно было бы узнать куда вы направлялись в столь ранний час?

– Я ехал в Девон, – солгал лорд Джошуа, не моргнув глазом.

– Но вы недавно уволились из кавалерии, не так ли? – спросил Дориан. – Если вы выехали из Портсмута, то сделали большой крюк.

– У меня были дела в Брайтоне.

Братья снова переглянулись:

– Я рад, что вы помогли Анне, – сказал Айзек. – Наша мама назвала вас рыцарем в сияющих доспехах.