Маркиз вздохнул. Было бы неплохо пока ничего не менять, глядишь, кого из невест и отпугнул бы его неухоженный вид. Да ради этого он натянул бы на себя лохмотья нищего! Так-то он видный красавец, Андэр это осознавал. В разного рода делах, которые маркиз прокручивал время от времени, его привлекательность чаще мешала, чем приносила пользу или доставляла удовольствие. Чего не было в натуре молодого лорда Каларона, так это склонности к самолюбованию. Внешние данные для него были своего рода инструментом, которым он умело пользовался, оставаясь эмоционально холодным и рассудительным. В отличие от других молодых людей его возраста, а Андэру в этом году исполнилось двадцать семь, он ни разу не влюблялся. Сам Андэр считал это обстоятельство счастливым свойством своей натуры и невероятной удачей, подспудно избегая вглядываться в эмоциональную бездну, во тьме которой скрывалось его оледеневшее сердце.

— Эрэар Кустимос — настоящий волшебник! Он пообещал мне, что к утру ты полностью преобразишься! Первым делом понадобятся ванны со змеиным ядом и желчью алтуветского варана, потом…

Маркиз с трудом заставил себя спокойно слушать. Всегда можно представить, что происходящее касается кого-то другого, не его. А тем временем противник в подробностях сам выложит все свои планы.

— …жемчужная пудра с каплей масла войрского каштана сделают твои волосы…

«Отрешиться, нужно отрешиться…» — мысленно уговаривал себя маркиз, стараясь быть настороже, чтобы не упустить малейшего намека на истинные планы матушки.

Эри Дулька, как он окрестил секретаршу, особого участия в беседе не принимала. Вначале беззвучно болтала ложкой в супе, теперь так же осторожно, чтобы, не дай Творец, чем-либо нарушить монолог своей госпожи, пилила жареное мясо на мелкие-мелкие кусочки, должно быть, этим проявляя свою страсть к садизму. Маркиз подумал, что своего супруга, если таковой для нее внезапно сыщется, она будет пилить с тем же тщанием и вкусом к самому процессу.

Почти мирное течение ужина было прервано появлением Джурса.

— Прошу прощения, миледи. Ваше сиятельство, прибыли барон Синегад с дочерью и слугами. Как прикажете поступить?

— Немедленно проводи сюда. — Вдовствующая маркиза не оставила Андэру шанса избавиться от нежданных гостей. — И вели здесь убрать и подать чай с десертом. Думаю, барон с дочерью, милейшей леди Синегад, не откажутся присоединиться к нам.

Маркиз философски отнесся к нежданному визиту — чему быть, того не миновать. Раньше или позже, но его любимый дом наводнят лорды и леди разной степени противности. В том, что ему не понравится барон Синегад, Андэр ни секунды не сомневался, как и в мотивах гостя заявиться со своей кандидаткой раньше остальных.

Предчувствие маркиза Каларона полностью оправдалось: плюгавый аристократишко с острым, как шило, носом, переданным им в наследство доченьке, выглядел несколько комично. Вряд ли разумный человек станет в дорогу одеваться столь непрактично: бархатный камзол барона сверкал золотым шитьем, мелким жемчугом и радужными кристаллами, ввозимыми в империю из земель братства Остропиких — горной племенной республики. Аристократы Геврата с удовольствием покупали недешевые кристаллы в большом количестве. Но похоже, что большую часть ввозимого лорд Синегад скупил лично: что не украшало «дорожный» камзол барона, было налеплено на платье его тощей бледной доченьки.

«Возможно, что кристаллы — это продуманная стратегия, — подумал маркиз, разглядывая вежливо расшаркивающихся визитеров. — Их нестерпимое сияние хорошо отвлекает внимание от внешних несовершенств». Помимо фамильного носа и страсти к сверкающим нарядам, похвалиться дочери барона было нечем, она пугала своей болезненной худобой и зеленоватым цветом лица. Маркиз покосился на маменьку. Судя по прикушенной губке, вдовствующая маркиза была немного расстроена. Но надеяться, что она так просто откажется от своих планов на его женитьбу, Андэру не стоило. Пока его самой верной надеждой в этом деле была скорая помощь императора. Ее просто необходимо было дождаться, не теряя бдительности и не отступая перед превосходящими силами противника.

— Ах, леди Каларон! — меж тем лебезил неказистый Синегад. — Вот так приключение! Ха-ха! Как же невнимательно леди Синегад прочла приглашение! Видимо, оно было не очень разборчиво написано.

Маркиз улыбнулся, прикрыв рот салфеткой, при виде того, как явно лживые слова Синегада вызвали плохо скрытую ярость у Дульки. Должно быть, она лично трудилась над пригласительными письмами.

В столь внезапном визите барона и его меланхолической дочери Андэр увидел неожиданную выгоду — матушка была явно недовольна не только этой кандидаткой в невесты, но и ее родственником.

Вдовствующая маркиза избегала смотреть на сына и постаралась свести общение с Синегадами к минимуму, даже довольно прозрачно намекнула слуге, что не стоит подавать десерт. В результате все рано разошлись по своим покоям.

Но маркиза не дала сыну вдоволь насладиться первой и такой неожиданной победой. Она тут же явилась в его комнату в сопровождении столичного светила косметической магии и в ультимативной форме передала любимое, но «безобразно неухоженное», по ее словам, чадо в умелые руки эрэара Кустимоса. Так что следующую потенциальную супругу маркиз невольно встретил в самом сияющем здоровьем и светским лоском виде.

Встреча с молодой баронессой Шайм произошла случайно. Андэр намеревался с самого утра сбежать на конюшню, где его ждал Свободолюбивый — великолепный боссопорский жеребец вороной масти. К своей досаде, маркиз умудрился выйти из дома как раз в тот момент, когда перед входом в особняк остановилась запыленная карета — должно быть, леди Шайм так торопилась в «Олений бор», что не останавливалась в дороге даже на ночлег. Что ж, у нее получилось даже лучше, чем она могла на то рассчитывать: гостья наверняка решила, что маркиз вышел встретить ее лично.

Баронесса оказалась миловидной светловолосой девушкой с приятными манерами. Было видно, что ей понравился хозяин поместья. Она окинула взглядом его высокую фигуру с широкими плечами, задержалась на сверкающих в свете утреннего солнца пышных темных волосах и мельком, чуть покраснев, но взглянула на узкие мускулистые бедра маркиза, прекрасную форму которых подчеркивали охотничьи штаны из оленьей кожи тонкой выделки.

К великому сожалению, Андэру пришлось отложить встречу с любимым жеребцом и посвятить баронессе какое-то время. Позже его план сбежать из дома нарушила матушка, которая привлекла своего «очаровательного бездельника» к устройству будущих мероприятий, коими намеревалась развлекать многочисленных гостей. Последних в доме все прибывало.

Барон и леди Синегад, баронесса Шайм со свитой, младшая дочь герцога Улука в сопровождении старшей сестры, к счастью маркиза, уже замужней. И это были только первые, можно так сказать, ласточки. Потому что дальше последовали павлины и стервятницы. Среди хищных птичек особо выделялась жгучая и темпераментная красотка Дамира Айлайр, внучатая племянница императорского советника. С ее появлением в особняке воцарилась атмосфера перепуганного курятника, разве что перья по воздуху не летели… пока. Но невесты и сопровождающие их комнаньонки-родственницы-служанки-мамки-няньки и барон Синегад заметались по старинному дому, как несушки при виде лисы. Сам же маркиз на пару секунд даже пожалел, что категорически не согласен жениться. Такую огненную красавицу, в которой он ощущал немалый магический потенциал родной стихии — энергичную, со смелым взглядом чуть раскосых, темных с поволокой глаз, — он мог представить в роли своей супруги. Искушение было слишком велико… если бы не маменька. Внезапно противостояние с родительницей оказалось важнее возможного счастливого матримониального союза. Андэр просто не мог сейчас принять девушку, которую выбрала для него мать. Хотя у него появилась возможность познакомиться с леди Айлайр поближе…