В районное отделение полиции, где приняли заявление о пропаже Романа Камова от его жены Ольги, Гуров прибыл чуть позже трех часов. Оказалось, что капитан Бикешин, занимавшийся розыском, еще не вернулся с обеденного перерыва. Гуров постарался скрыть недовольство и потребовал от дежурного связаться с Бикешиным и сообщить о его приезде. Тот послушно выполнил приказ, препроводил полковника в кабинет и оставил одного, сославшись на неотложные дела. Пятнадцать минут спустя появился капитан, лицо его еще носило следы сладкого послеобеденного сна.

– Добрый день, товарищ полковник, – протягивая руку для рукопожатия, проговорил он. – Чем обязан визиту?

– Я по поводу розыска Романа Камова, – ответил Лев, игнорируя и протянутую руку, и складки на лице капитана.

– Камов, Камов, кажется, припоминаю. – Бикешин наморщил лоб, собираясь с мыслями. – Это тот мужик, что удрал и от любовницы, и от жены. Чем он вас заинтересовал? Дело ведь закрыто.

– У вас закрыто, у нас возбуждено. Его труп обнаружен в подвале заброшенного дома, – заявил Гуров.

– Да ладно! А мы его из числа мертвых вычеркнули, – искренне удивился Бикешин. – Не повезло мужику. Бывает.

– Думаю, не одному ему не повезло. Ваше положение тоже незавидное. Возможно, придется возбудить дело о халатном отношении к должностным обязанностям.

– Возбудить дело? Надеюсь, вы несерьезно, – растерялся капитан. – С моей стороны никакой халатности не было. Можете бумаги изучить.

– Этим мы сейчас и займемся. Предоставьте все отчеты, пожалуйста.

Бикешин бросился вон из кабинета, а через минуту вернулся с папкой в руках. Она была довольно увесистая. Гуров начал читать. На бумаге все выходило гладко. Бикешин зафиксировал выезд по месту жительства, оформил заявление на розыск, взял у Ольги фото пропавшего и его биологические образцы (волосы с расчески и подушки), а также отпечатки пальцев из жилища. Взял объяснение у заявителя – что да как, особые приметы и тому подобное. Зарегистрировал заявление в журнале, отбил сводку в ГУВД о том, что такой-то потерялся. Отпечатки пальцев занес в недавно созданную электронную базу. Он даже запросы в больницы и морги сделал самостоятельно, а не попросил Ольгу, как поступают обычно в таких случаях. Но на этом и успокоился ровно до тех пор, пока к нему не явилась некая гражданка Зубова Анастасия Павловна и не заявила, что является любовницей Романа Камова, причисленного к списку пропавших без вести. Как Зубова узнала о том, что Бикешин ищет ее любовника? Очень просто. В отличие от капитана Ольга Камова руки не сложила, она разместила в местных газетах объявление с фотографией мужа, и сама без устали расклеивала листовки с теми же снимками по всей Москве. Телефон в объявлениях и листовках был указан ее и отделения Бикешина. Любовница решила «облегчить страдания несчастной женщины» и раскрыть правду о ее муже, дабы та не искала понапрасну и не тратила свое время и силы полиции. Такова была версия самой Зубовой. Бикешин подшил ее заявление в личное дело пропавшего Камова и сдал его в архив. То, что Ольга не поверила словам любовницы, его ничуть не волновало. Дело закрыто, можно отдыхать.

– И это все? – дочитав до конца и отложив папку в сторону, спросил Лев.

– А что еще? – Вид у Бикешина был абсолютно невинный. – Дама сообщила, что ее любовник, Роман Камов, решил уехать из города, начать новую жизнь, как он сказал ей. С любовником она ехать отказалась, и правильно сделала. Мужику вожжа под хвост попала, и идти на поводу она не обязана. Знаете, как это бывает: седина в бороду – бес в ребро. Сначала любовница, потом мечты о свободной жизни. Что же нам, за каждым из них по всей стране бегать?

– И вы поверили ей на слово. Очень удобно, – заметил Гуров.

– Почему же на слово? Я произвел все необходимые в таких случаях мероприятия.

– Потрудитесь уточнить. – Снисхождения от полковника Бикешину не светило.

– Разослал запросы вокзальной полиции, проверил списки отбывающих из города, сделал запрос на распечатку телефонных звонков с мобильного Камова, – принялся перечислять Бикешин.

– И получили подтверждение тому, что Камов выехал из города?

– Нет, подтверждения не получил. Он не покупал билеты на поезд или самолет. Его автомобиль остался дома, но кое-что мне все же выяснить удалось. Его счета были опустошены в течение трех дней. Денег на банковских картах у Камова было не так уж много, но достаточно для того, чтобы уехать из города. Вероятнее всего, он воспользовался автобусом. – Бикешин вдруг осекся, затем продолжил: – Вернее, я так думал в тот момент. Он мог воспользоваться автобусом либо заказать такси.

– Почему в папке нет распечаток? – спросил Лев.

– Наверное, забыл подшить. – Впервые с начала разговора Бикешин по-настоящему смутился. – Но ведь можно затребовать их повторно? Я мог бы заняться этим прямо сейчас.

– Поищите в ящиках, вы ведь не могли просто выкинуть их, значит, они где-то здесь.

Капитан принялся рыться в бумагах и спустя несколько минут выложил на стол распечатку телефонных звонков с мобильного Камова и отчет об операциях по вкладам банковской карты. Гуров добавил листы в папку, уточнил, есть ли в записях адрес проживания Зубовой, и, не прощаясь, вышел из кабинета.

Теперь ему предстояло встретиться с любовницей Камова. Он хотел услышать историю лично из уст Зубовой. Жила Анастасия Павловна в самом центре столицы и имела вполне приличное жилье даже по московским меркам. Квартира, конечно, не двухуровневая, но в престижном районе и с охраной при входе. Чтобы попасть к ней, Гурову пришлось предъявить документы, озвучить цель визита и дождаться разрешения на прием. На все про все ушло почти четверть часа, Анастасия Павловна принимала душ и не желала прерывать приятное занятие ради любопытства какого-то полковника. Именно так она озвучила причину, по которой Льву пришлось торчать в холле многоэтажки пятнадцать минут.

– Учтите, ничего нового я добавить не смогу. Я вообще уже жалею, что пошла к следователю, – сразу заявила она, как только Гуров вошел в квартиру. – Молчала бы, не пришлось бы сорок раз с полицией встречаться.

– Быть может, предложите мне пройти в комнату? Стоять на сквозняке в мокром полотенце небезопасно для здоровья. – Лев взглядом указал на единственный предмет гардероба Зубовой.

Та скосила глаза вниз, сделала вид, что смутилась, и помчалась в спальню со словами: входите, я только накину на себя что-то более подходящее случаю. На простую процедуру одевания «чего-то подходящего» ушло еще четверть часа. Гуров успел рассмотреть гостиную, кухню и прихожую, пока хозяйка наводила марафет. Меблирована квартира была по высшему разряду, но как-то чересчур вычурно. «Будто в борделе живет», – думал он, переходя из комнаты в комнату. Высокие зеркальные шкафы в витиеватых завитушках красного дерева, диван со множеством подушек разного размера и расцветки. Три стеклянных стола, расставленных по комнате, и множество пуфиков наводили на размышления. Либо девица, живущая здесь, любительница принимать гостей, либо мебель ей досталась с какой-то распродажи, работающей по принципу «берешь два – третий в подарок». Кухня выглядела не менее странно. Минимум шкафов для хранения кухонной утвари, крохотный холодильник, зато стол широченный и угловой диван с неизменными подушками. Когда Анастасия появилась наконец в гостиной, Гуров едва сдержался, чтобы не присвистнуть. Облегающее фигуру короткое платье расцветки змеиной кожи сидело на Зубовой как влитое. Ярко-алая помада выделялась на бледном лице, точно кровавая рана. Белокурые волосы натурального оттенка ниспадали до самой талии. Довершали картину туфли-лодочки на шпильке высотой сантиметров двенадцать.