И взгляд такой честный-честный. В точности как тогда, когда заявил, что едем знакомиться с его родителями. Эх, зря я тогда не подыграла. Хоть посмотрела бы, как стал бы выкручиваться.

— Ты понимаешь, о чем я! Ректор Фурнье говорил, что ты проверял что-то из видений.

— Там? — он удивился столь естественно, что я чуть не поверила, но вовремя вспомнила, что притворяться он умеет не хуже Вивианы. — Копая землю у монастыря? Фурнье такое сказал? Ты уверена?

Теперь я не была уверена уже ни в чем, а тут Шарль меня еще и добил:

— Николь, к слову, такие разговоры нас тоже демаскируют. Давай их отложим на потом?

— На потом? — я скептически хмыкнула. — Которое никогда не наступит?

Я уже давно поняла: любые неудобные разговоры сворачиваются под благовидным предлогом, на самые волнующие вопросы никогда не ответят полно и честно, а все, что важно, приходится выяснять самой.

— Поверь, «потом», оно всегда наступает, — торжественно сказал Шарль. — Главное — понять, что оно уже наступило, а то можно пропустить и вместо «потом» получишь «уже поздно». Все, пришли.

Мы стояли на огромной причальной площадке с обычным указателем, на котором на дощечках мелом накорябаны пункт назначения и время отправления. Нужный нам дирижабль отлетал уже совсем скоро, так что даже постоять на площадке и осмотреться не получилось — Шарль сразу потащил меня к трапу.

— Мы хоть двигатели посмотрим? — жалобно спросила я. — Которые механо-магические.

— Инорита, кто ж вас до них допустит? — дружелюбно улыбнулся проверяющий билеты инор. — От двигателей зависит безопасность всего судна. Так что даже не думайте туда лезть. А то в стражу сдадим, пусть выясняют, зачем вам двигатели и не собирались ли вы что-то там испортить.

Он столь сурово посмотрел, что Шарль счел своим долгом сказать:

— Не полезет. Я лично присмотрю, чтобы она из каюты даже не выходила.

И запер. Запер в каюте! Гад! Нет, конечно, не так как в монастыре — ключ в замке снаружи не проворачивал, но сказал, чтобы без него не выходила. А я так мечтала посмотреть на уплывающий вдаль Ланже… Сверху посмотреть, а не выворачивая шею перед окном. Разве бы мы привлекли внимание на палубе? Там наверняка сейчас ходит и восхищается толпа, в которой мы удачно затерялись бы. Соблазн выбраться наружу был велик, и все же я ему не поддалась — если уж де Кибо пообещали что-нибудь, это что-нибудь надо непременно выполнить, пусть даже это всего лишь обещание не выходить из каюты.

Я вздохнула и приникла к окошку. Оно было маленькое и не слишком чистое, и все же даже через него было прекрасно видна удаляющаяся столица. Огромная, залитая ярким солнцем, в лучах которого сиял шпиль главного шамборского собора. Впервые я попала туда совсем маленькой, с дядей, и была поражена величием сооружения. В нем даже взрослые казались себе мелкими и ничтожными, что уж говорить о маленькой девочке? Тогда я не удержалась от соблазна захватить на память пару маленьких песчинок из чаши. Освященной самой богиней, как утверждал священник. Кто знает, не они ли спасли мне жизнь, когда я столь удачно помолвилась с Бернаром? Но сейчас Собор выглядел игрушечным, как и остальные здания — словно кубики в детском игровом наборе.

Просидела я перед окном до ужина, завороженно наблюдаю за проплывающими внизу ниточками дорог, зелеными комочками лесов, желтыми прямоугольниками полей, голубыми ленточками рек, речушек и ручейков. Если бы я не опасалась применять магию, то могла бы разглядеть в мельчайших деталях все, что только замечала. Но Шарль сказал «маскируемся», значит, никаких лишних магических действий.

Просидела я в одиночестве до ужина, который принесли в каюту. Наверняка по просьбе «брата», который ради того, чтобы поесть, даже снизошел ко мне.

— Не скучала? — бодро поинтересовался он.

— Наверху было бы интереснее, — намекнула я. — Вряд ли там разгуливают толпы магов с различителями иллюзий.

— Нам одного хватит, — невозмутимо ответил Шарль. — Заметь, даже не мага, а артефакта. И вся маскировка насмарку.

— Боишься меня скомпрометировать? — поддела я.

— Скорее, себя, — не согласился он. — Компания опальных леди — не самая подходящая для мага, собирающегося строить карьеру в столице.

— Ну так и не ехал бы никуда, — бросила я, несколько огорченная, что не дождалась комплимента.

— Пропустить, как ты будешь громить еще один монастырь? Ни за что.

— Я пока ни одного не разгромила! — возмутилась я. — Я и была-то только в одном.

— Он сам шумел и пытался развалиться, — согласился он. — Николь, я же там не пять минут стоял. Там сработала система оповещения. Громко сработала, указывая на акт вандализма. А вскоре ты свалилась из стены. Вместе с Его Величеством.

— Может, так монахинь сзывали в трапезную? — предположила я.

— А вы с Франциском были не голодны? — он нагреб в ложку из тарелки странно выглядящее рагу и внимательно его осмотрел перед тем, как положить в рот, пожевал с задумчивым выражением лица и вынес вердикт: — Есть можно.

Я решила довериться его мнению, тем более что обед благополучно пропустила и ужин, даже самый невкусный, был сейчас весьма кстати — лишняя худоба, полученная при снятии второго блока, пока до конца не ушла, а еще временами накатывала противная слабость, недопустимая для мага. Этак дернется рука не вовремя — и еще одним монастырем станет меньше. Богиня, при чем тут монастырь? Я возмущенно посмотрела на Шарля, но он ответил недоумевающим взглядом. Ужасно подозрительный тип. Никогда бы не подумала, что когда-нибудь соглашусь с Вивианой, но в отношении Буле она совершенно права. И вообще, Буле — на редкость противная фамилия. Вот повезет его невесте, наверняка столь же противной инорите, как и ее жених.

— А она какая? — не удержалась я.

— Кто?

— Твоя невеста.

Похоже, мне удалось удивить Шарля — он так и замер с ложкой, поднесенной ко рту. Впрочем, там все равно почти ничего не было. Возможно, он просто решил, что такая малость погоды в его желудке не сделает?

— С чего ты вдруг о ней спрашиваешь?

— Стало интересно, как она тебя выдерживает.

— Никак.

— Понятно, значит, уже не выдержала, — не смогла не съехидничать я. — Еще бы, с таким характером.

Если даже это было и так, Шарль ничуть не расстроился от моего недипломатичного заявления, напротив — расплылся в улыбке и ответил:

— Увы мне, увы. Не у всех неприятный характер искупается возможностями, потенциально приобретаемыми в браке. А то бы, леди, вы тоже остались бы без жениха.

— Антуан хотел на мне жениться и тогда, когда я не была еще де Кибо, — возразила я.

— Значит, его привлекает что-то другое. Альвендуа не из тех, кто женится по любви.

— И что же, по-твоему, у меня есть? — фыркнула я насмешливо. — О любви речь и не идет — мы помолвлены с детства. И потому, что моя тетя и мама Антуана — близкие подруги. Это уж потом появилась возможность прибрать к рукам состояние де Кибо.