– Ну какие двести рублей, когда сто лет зарплату неплатят…

И оба побыстрее юркнули на другую сторону. В общем-то, Дашане так уж и прибеднялась – порой и с милицейской зарплатой происходилипечальные фортели…

На другой стороне, в непосредственной близости отмилицейского автобуса, в четыре шеренги выстроились новички шантарскойполитической тусовки – «бело-зеленые», они же каппелевцы, игрушечныесепаратисты. Некий доцент, ничем особенно не прославившийся на нивелесоведения, в прошлом году объявил себя потомком колчаковского ротмистра и поэтой причине в самые краткие сроки произвел на свет очередное политическоедвижение – «Свободную Сибирь» – и даже ухитрился зарегистрировать дите, как положено.

В отличие от Потылина, чьи медицинские проблемы были видныневооруженным и непрофессиональным глазом, доцент Шумков, по всему видно,оказался вполне здоровым и не в пример более хитрым. Не сразу и всплыло, чтодвижение, зарегистрированное как некая культурно-просветительская организация,на деле прокламирует полную независимость Сибири (или, в качестве первойласточки, хотя бы Шантарской губернии). Программа, если продраться сквозь всюсловесную шелуху, была проста и незатейлива, как мычание:

1. Сибирь богата, а Москва ее безбожно грабит.

2. Посему следует сделать Сибирь независимой.

3. Там видно будет.

Когда опомнившаяся прокуратура после чуть-чуть истерическоговыступления представителя президента попыталась было пресечь развлеченияшумковских орлов, выяснилось, что сделать это не так-то просто. Нуль в наукеоказался далеко не так бездарен в политике. Как ни старались прокурорские, неудалось откопать и одной-единственной фразы, которую (пусть даже с превеликойнатяжкой) можно истолковать как призыв к нарушению целостности государства.Хитрющий Шумков, невинно поблескивая импортными очками, охотно объяснял:во-первых, тезис «Москва безбожно грабит Сибирь» противозаконным не является ипредставляет собой чисто дискуссионное умозаключение; во-вторых, он, Шумков,сроду не призывал к каким бы то ни было насильственным действиям и свято верит,что грядущую независимость Сибирь получит исключительно благодаряконституционным методам, сиречь референдуму.

Он был неуязвим, прохиндей этакий. Именно так все и обстоялос формально-юридической стороны. Ни единой фразы в публичных выступлениях,статьях или листовках, за которую можно ухватиться. У некой невидимой чертыШумков, как ни летела с губ слюна, останавливался на всем скаку – а то, чтослушатели и читатели сами делали из его витийства простой вывод о необходимостисибирского суверенитета, предметом судебного разбирательства или прокурорскогозапрета послужить опять-таки не могло. Все было идеально выверено и взвешено.Уж Даша-то знала – потому что именно уголовный розыск после возбужденияуголовного дела провел все необходимые мероприятия. И не нашел ни малейшегокриминала. Так что дело пришлось тихонько похоронить, как ни чесались руки упрокуратуры, как ни ярился представитель президента (еще один кандидатоколовсяческих наук, мобилизованный перестройкой в комиссары демократии),кончилось пшиком. Старая, как мир, история: те, кто рад был лишнему случаюлишний раз вставить перо и кое-каким политикам, и прокурору, и представителюпрезидента, вдоволь покричал о произволе «так называемых демократов», нажалкое-какие кнопки и тем самым обеспечил Шумкову индульгенцию на будущее…

Даша чуть ускорила шаг, чтобы побыстрее миновать ряженых. Вистории она была не сильна, однако знала, что пресловутые каппелевцы носиличерную форму, а у казаков того или иного войска лампасы, околыш и петлицыдолжны быть одного цвета. Меж тем шумковцы, щеголявшие в синих галифе изащитных гимнастерках (а то и попросту в пятнистых комбезах с погонамисобственного сочинения) не знали и этого: один пришил малиновые лампасы присинем околыше, второй нацепил погоны советского подполковника, каких ни вимператорской, ни в колчаковской армии быть не могло, третий, должно быть, нераздобыв шашки, прицепил к поясу морской кортик. На груди четвертогоГеоргиевский крест, явный новодел, умилительно соседствовал со значком «50 летв КПСС». В шеренге имелись и две грудастые девахи в столь же фантастическойформе, а перед строем с должной важностью и осанистостью прохаживался самотец-атаман, в полковничьей каракулевой папахе, с загадочным вензелем нагенеральских погонах без звездочек, с настоящей генеральской парадной шашкой напоясе. «Восемьсот долларов антикварам выложил», – механически отметила Даша,вспомнив один из рапортов.

В общем, ей было наплевать на всю эту компанию, гораздоболее безобидную, нежели прошлогодние сатанисты. Неприятно царапнуло другое –на левом фланге горячо витийствовал седой субъект в лихо заломленной фуражке, сколчаковской бело-зеленой повязкой на рукаве, и среди посторонних слушателейстояли двое милиционеров, слушавших, судя по лицам, вполне даже одобрительно…

Возможно, все было даже сложнее. Временами, когда отокружающего бардака рождалось чувство вовсе уж мучительной беспросветности, ейи самой казалось, что свободная Сибирь – не столь уж дурацкая идея. В концеконцов, Шантарская губерния по площади равна трети США и богата всем, чтотолько можно отыскать в таблице Менделеева. А на Москву здесь не оглядывалисьиспокон веку. И грабиловка, скажем честно, идет впечатляющая…

Одна беда: чертов Шумков на серьезного лидера никак нетянет, клоун пузатый. А другого лидера нет…

– С-сука рыжая… – ударил ей в спину злой шепоток.

Ну конечно, узнал кто-то из ряженых. Она не повернула головы,не сбилась с шага – много чести будет… Пусть подрочат.

– Кто им деньги дает… – задумчиво произнесВоловиков, догоняя ее и шагая в ногу.

– Так и не докопалась, – сердито сказалаДаша. – Вряд ли кто-то серьезный – деньги небольшие, только на экипировкуи хватает. Не более того. Да и с формой жены возятся, точно знаю… Какой-тобогатенький Буратино развлекается от нечего делать, только и всего. За шашечкубы его привлечь, но у них все железки затуплены напильниками до полнойзаконопослушности…

– А тех двоих видела?

– Наших?

– Ага.

– Видела, – сказала Даша. – Чему тутудивляться – у них состоит пара ребят из Центрального РОВД и один изСоветского, что тут поделаешь, если законом не запрещено в свободное от работывремя… А если честно – своя сермяга в этом есть. Во всем, что пузатый говорит.

– Дарья…

– Да я же – чисто теоретически, – вздохнулаона. – Без малейшего сочувствия к экстремистски настроенным личностям. Воттолько почему мы, область-донор, в такой заднице?

– Ты на президентских выборах за кого голосовала, еслине секрет?

– За Бориску, понимашь…

– Вот и терпи.

– Терплю, товарищ начальник…