Даша исподлобья косилась на начальство – Галаховзамещал пребывавшего в столице шефа шантарского УВД генерала Дронова (и, какшептались порой, легонько под Дронова копал). Лет пятидесяти, высокий,симпатичный, сугубый профессионал, прошагал все ступеньки служебной лестницы (атаких в милиции уважают), неглуп, душу по пустякам не вынимает… В общем-то,Даша с ним контачила мало, и чего сейчас от него ждать, решительно не представляла.

– Правду говорят, что беда одна не ходит… –Галахов, раскрыв синюю книжечку, показал ее Даше.

Довольно симпатичная девка, совершенно невинное пухлогубоеличико. Беклемишева Евгения Павловна. Положительно, крутятся некие ассоциации,фамилия, мало того, что редкая, еще и знакомая. Павловна… Павел!

– Тот самый? – спросила она, не глядя наполковника.

– Именно, – бросил Галахов. – Банк«Электроникс-кредит» и все сопутствующее. Все понимают, что у нас здесьзакручивается? – Он покосился на проводника, и тот в полнейшейрастерянности затоптался, едва не наступив на хвост собаке. – Господасыскари, я вам вот что…

Он не успел закончить. Снизу послышался грохот шагов, наплощадку прямо-таки ворвался высоченный мужчина в дорогой распахнутой дубленкеи кое-как нахлобученной на голову шапке, из тех, что в старину звались«бобрячьими». Следом едва успевали двое верзил, одетых не менеедобротно, – вот только физиономии у них были специфические, охранно-холуйские.

На площадке в мгновение ока стало тесно. Овчарка,предупреждающе гавкнув, отступила в угол и ощерилась. Банкир (и всесопутствующие) сделал было попытку с ходу прорваться в квартиру, но Вермуш ивыскочивший из прихожей незнакомый старлей загородили ему дорогу. К ним чистомашинально дернулись охранники Беклемишева, возникла нелепая толчея… Слегкаопомнившись, должно быть, Беклемишев жестом остановил своих бодигардов и, глядяна одного Галахова, рявкнул:

– Где Женя?

– В больнице, – с невозмутимостью, должным образомоцененной Дашей, ответил полковник. – На Королева.

Несколько секунд два верзилы мерились яростными взглядами.Потом Беклемишев рявкнул еще на полтона выше:

– И что, ее в самом деле сюда затащил ваш поганый мент?

Даша на всякий случай прикинула, как будет сшибать слестницы ближайшего к ней охранничка: напряжение стояло такое, что достаточнонеосторожного слова или жеста… Сам воздух, казалось, звенит, как лезвие ножа изхорошей стали после умелого щелчка ногтем по кромке. Овчарка напряглась, присевна задние ноги. «Еще прыгнет на спину, дура, – пронеслось в голове уДаши. – Тут ведь, кроме хозяина, и старлея, только один Галахов в форме,не объяснишь же ей…»

– Разбираемся, – сказал Галахов. – Темнаяистория…

– Я спрашиваю – вашего мента она грохнула? И что там занагайки? Тебя спрашиваю, пидер!

– Разбираемся, – чеканя каждую букву, сказалГалахов сквозь плотно сжатые зубы. Он великолепно держался, только на скулахзаалели пятнышки. – Тихо. Ты меня понял? Разбираемся.

Увидев, что Беклемишев непроизвольно повернулся в сторонудвух своих лбов, Даша легонько оторвала правую подошву от пола, изготовилась.Ворчала овчарка, все застыли нелепой скульптурной группой.

Наконец шантарский нувориш круто развернулся на пятках:

– В больницу, – и напоследок бросил всемсразу: – Ох, закопаю, пидарасня, с конторой вместе…

Кинулся вниз по лестнице. Следом, хмуро покосившись,заспешили охранники.

– Вот так, – сказал Галахов без выражения.

– Ночью соседи ничего особенного не слышали… –зачастил вдруг Вермуш.

– Потом, – Галахов шагнул на ступенькуниже. – Дарья Андреевна, на пару слов…

Даша двинулась следом, все еще думая о том, как хорошо былобы проснуться – пусть даже в холодном поту. Тупое равнодушие пыталосьперебороть звериную тоску.

Размашисто шагая – полы шинели мотались под ветром, –Галахов распахнул перед Дашей заднюю дверцу своего «форда», уселся рядом назаднее сиденье, ничуть не барственно бросил шоферу:

– Прогуляйся до киоска, купи какую-нибудь печенюшку беззатей и дай проводнику, эсэрэска[2] ребрами светит. Да подольшепогуляй…

Шофер послушно вылез наружу. Машина была роскошная –однокомнатная квартира на колесах, мотор едва слышно мурчал на холостых оборотах,печка гнала приятное тепло. Даша расстегнула верхние пуговицы куртки. Она непомнила, курит ли Галахов, и сигареты вытаскивать не спешила. Мимо рысцойпробегали утренние прохожие, как один, косясь на табунок милицейских машин.

– Курите, – сказал Галахов, сам вытащилпачку. – Вон там пепельница, потяните на себя язычок. Итак… У Воловиковабыл такой обычай – вступать с информаторами женского пола в интимныеотношения? Только не надо ощетиниваться, Дарья Андреевна. Вы же прекраснопонимаете, какие вопросы всем, и вам в том числе, будет задавать прокурор,ребятки из «собственной безопасности», неровен час, кто-то еще…

– Никто не знает чужих информаторов, – сказалаДаша.

– Вы же сыскари. Что-то непременно всплывало впересудах, что-то долетало… Поймите, я не собираюсь ни смаковать, ни копаться вгрязном белье – история тяжелая, всем будет долго икаться. И подготовитьсянужно как следует. Я знаю, что дома у него были нелады…

Глядя в сторону, Даша сказала:

– В прошлом году, после одной встречи я, пожалуй, могласделать такой вывод. Для конкретного случая. И, насколько я поняла тогда, небыло нужды уговаривать, а тем более принуждать.

– А если взять более глобально? Соответствовало это егонатуре – плеточки-наручники, прижигание сигаретами?

– Я с ним не спала, – сухо сказала Даша. –Но, по-моему, он был вполне нормальным мужиком. В этом плане. Не мог оннапиться до изумления и развлекаться подобным образом… – Она помедлила, новсе же продолжала: – И потом… Даже если вдруг предположить, что он сбрендил истал баловаться сексуальным садизмом, ни за что не поверю, что какая-тосоплячка смогла его положить из его же собственного ствола. Он былпрофессионал. Есть вещи, накрепко вбитые в мозг – даже у тех, кто набралсядо потери контроля или поехал крышей… Почему вы не спрашиваете про вчерашнее?

– А мне достаточно того, что рассказал его шофер. Онвидел, как вы торчали на площадке. И поскольку ему Воловиков не поведал ровнымсчетом ничего, легко предположить, что и вы оба ничего не знали… Правильно?

– Правильно, – сказала Даша. – Оказалось, чтомы ему не нужны, и все уехали. Он сказал, что его отвезут… Вот вам еще одинаргумент – ну кто в здравом уме потащит на встречу с девкой такой хвост? В виденас троих? А вчера вечером он был совершенно таким же, как обычно. Как нипрокручиваю в памяти, ни малейших отличий вспомнить не могу.