— Почему?

— Потому что к тебе я отношусь иначе, чем к остальным, — напрямую выдала Эстер, отрезая себе таким образом пути к отступлению. — Если бы Ричард был жив, он бы ревновал меня к тебе.

Патрик в изумлении уставился на нее.

— Ты и сейчас, после стольких лет, живешь с оглядкой на одобрение давно ушедшего из жизни мужа?

— Да, — просто ответила Эстер. — Именно так.

— Так что же заставило тебя изменить принятое решение и не приказать мне исчезнуть начиная с сегодняшнего дня?

— Я же не знала, захочешь ли ты видеться со мной впредь, — сказала Эстер, краснея, — но…

— Не лги. Ты превосходно знала, что я захочу увидеться с тобой снова, — отрезал Патрик.

— Если и так, — упрямо продолжала она, — я не видела к тому никаких препятствий. Поскольку ты ясно объяснил мне свои принципы.

Патрик нахмурился:

— Какие еще принципы?

— Ты предпочитаешь видеть в женщине друга. Ричард не имел бы ничего против.

— Ричард, — вдруг жестко произнес Патрик, — не может больше возражать против чего бы то ни было. Как это ни больно для тебя, но он умер. А ты живешь. К счастью, мы не можем сказать, что с нами произойдет в следующую минуту, через неделю, завтра… Тебя или меня может переехать машина или убить молния. Будем надеяться, конечно, что этого не случится. Но сейчас, пока за нами еще не пришла костлявая и нам еще далеко до старости, для нас вполне естественно стремиться жить, причем полной жизнью.

Эстер вся сжалась под его напором, и Патрик умерил свой пыл.

— Боюсь, после такого взрыва эмоций с моей стороны ты опять передумаешь.

Эстер тяжело вздохнула.

— Нет. Обычно, приглашая меня поужинать, со мной не ведут подобных разговоров. Но я понимаю, что ты прав. В сущности, то же самое сказал мне свекор за обедом в прошлое воскресенье…

— Так это он был твоим гостем? — прервал ее Патрик. — Ты нарочно, не сказала мне, что он будет у тебя в гостях.

Эстер пожала плечами.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом Патрик улыбнулся ей, и у Эстер озноб пробежал по позвоночнику.

— Пора мне, — мягко сказал он, — открыть карты. Я хочу быть тебе другом, очень хочу. Но ты еще и так привлекательна, что, только до предела используя возможности самоконтроля, я могу удержаться на том месте, где сейчас сижу. Каждая клеточка во мне требует завладеть тобой.

Эстер твердо встретила его взгляд, надеясь, что он не заметит, как ее сердце бешено колотится и вот-вот выскочит.

— Знаешь, когда ты передавал мне плед, я подумала, не ждешь ли ты, что я отдамся тебе на этом самом пледе после пикника.

К удивлению Эстер, Патрик разразился смехом:

— Хотел, а не ждал! Ну, до чего же мне нравятся женщины, называющие вещи своими именами!

Эстер с облегчением улыбнулась, почувствовав, как ослабло напряжение, возникшее в связи с затронутой ими щекотливой темой.

— Во всяком случае, это исключает возможные недоразумения, — сказала она и перевела разговор на другую тему: — Сегодня я была приглашена на ужин…

— Кем-нибудь из твоей свиты?

— Нет, — возразила Эстер, никак не отреагировав на его колкость, — Энни Реймонд. Она тоже член исторического общества, а ее муж, Дэн, иногда заседает вместе со мной в суде. Он агент по продаже недвижимости.

— Я его знаю. Это он продал мне Лонг-Уайватс. — Патрик испытующе посмотрел ей в глаза. — Ты сказала миссис Реймонд, почему не можешь принять их приглашение?

Эстер недовольно поморщилась:

— Нет. Что было очень глупо с моей стороны. Поскольку я не назвала тебя, она придаст событию слишком большое значение.

— Какому событию? — вежливо осведомился Патрик.

— Ты прекрасно знаешь какому, — разозлилась Эстер.

Он усмехнулся.

— Может быть, леди подумала, что ты проводишь время с одним из твоей троицы?

Она покачала головой.

— Двое из них тоже были приглашены на ужин. А насчет третьего я ее разубедила. Кстати, вечер переносится из-за разразившейся эпидемии простуды.

Патрик одарил ее критическим взглядом.

— Не проще ли в следующий раз прямо сказать ей, что ты проводишь время со мной? Конечно, при условии, что ты согласишься провести его со мной, — добавил он. — Ты согласна?

— Сказать Энни?

— Нет, я имел в виду нашу следующую встречу.

Эстер помолчала.

— Мне так понравился пикник, — произнесла она наконец вместо ответа.

— Значит, «да»? Еще кофе?

Эстер кивнула; ей настолько же не хотелось заканчивать ужин, насколько Патрику, и это было видно, хотелось продлить его.

Было уже около полуночи, когда Патрик остановил джип у ворот коттеджа Эстер.

— Вот ты и дома, Золушка, в целости и сохранности.

Эстер улыбнулась ему и отстегнула ремень.

— Спасибо тебе. Идея с пикником была просто замечательной. И передай мое восхищение миссис Уилф.

— Я рад, что тебе понравилось. Я же просто в восторге.

К удивлению Эстер, Патрик отпустил ее сразу же, даже не попытался на прощание поцеловать в щечку.

— Спокойной ночи, Патрик.

— Спокойной ночи, Эстер. Приятных сновидений.

И уехал, оставив ее разочарованной таким прощанием.

А вот это совсем уж глупо, подумала она, злясь на себя, и зашагала вверх по лестнице в свою спальню.

Лежа в темноте, она все раздумывала над странным ощущением, которое испытала в Лонг-Уайватс. И вдруг резко села в кровати и включила свет.

— Прости меня, — сказала Эстер, обращаясь к фотографии Ричарда. — Я забыла пожелать тебе спокойной ночи. — Виновато улыбнувшись, она послала ему воздушный поцелуй, выключила свет и скользнула обратно под одеяло. Уголки ее рта были печально опущены. Роберт прав. И Патрик тоже. Так сильно любимый ею Ричард умер, а она живет. Пришло время строить свою жизнь без Ричарда.

На следующее утро Эстер разбудил ранний телефонный звонок.

— Алло, — отозвалась она, зевая, но сразу же проснулась, услышав знакомый голос:

— Доброе утро. Кажется, я тебя разбудил.

Эстер посмотрела на часы. Полдевятого.

— Этот день, — подчеркнула она, — единственный за всю неделю, когда я могу поваляться в кровати.

— Извини, — сказал Патрик. — Я только подумал, что мы так и не условились о нашей следующей встрече.

Эстер это пришло в голову задолго до того, как они расстались прошлой ночью.