— Разве? — удивилась она, снова зевая.

— Послушай, я не очень тебе надоедаю?

— Прости.

— Я забыл спросить, ждешь ли ты кого-нибудь к себе на обед сегодня?

— Нет, наоборот. Меня ждут.

— А-а… Тогда мне, наверное, не стоит предлагать поездку в живописное местечко на воскресный пикник с жареным мясом?

— Боюсь, что нет.

— Жаль. Тогда как-нибудь в другой раз.

С удовольствием. Когда? — подумала Эстер, замерев в ожидании.

— Я тебе еще позвоню. Пока.

— Пока.

Она в сердцах бросила трубку. Ну почему он не предложил ей поездку в какое-нибудь другое воскресенье, когда она будет свободна? Раз уж не получилось сегодня, почему бы не договориться о каком-то конкретном дне на будущее? Эстер закусила губу. Только вчера она была полна решимости дать Патрику от ворот поворот. Она ведет себя как девчонка. Даже хуже, чем некоторые школьницы, с которыми она сталкивалась во время короткого срока практики в качестве преподавателя истории.

— Боже, Эстер, ты так загорела и просто сияешь! — воскликнула Натали Конвей несколькими часами позже.

— Работала в саду? — поинтересовался Дэвид, разрезая жареного барашка.

— Все утро. Позже обещали дождь, так что мне нужно было успеть посадить кое-какие цветы. Потом я подстригала газон, обрезала кустарник, выдергивала сорняки… — Эстер ухмыльнулась. — Так что берегитесь — я голодная!

Роберт Конвей незаметно оглядел ее, принимая у нее тарелку.

— А чем ты занималась вчера вечером, дорогая?

— Я была на пикнике с Патриком Хэзердом, — храбро ответила Эстер, придвигая к себе мятный соус. Она прекрасно сознавала, какое замешательство вызвали ее слова.

— Это тот парень, что купил один из моих письменных столов? — припоминая, спросил Дэвид. — Ах да, конечно, ты же сама и отвозила ему этот стол.

Эстер кивнула.

— Ты был занят приготовлениями к встрече Тэлли, насколько помнишь. — Она усмехнулась при виде залившейся румянцем Тэлли. — Надеюсь, все шло по плану?

Дэвид самодовольно кивнул:

— Само собой.

— А кто этот мужчина? — быстро спросила Тэлли, переводя разговор в другое русло. — Он здесь недавно?

Чувствуя ободряющую улыбку Роберта, Эстер описала Лонг-Уайватс. Рассказала, что Патрик Хэзерд приходится родственником семье, поселившейся в доме на Эшдаун, что он работал юрисконсультом, а теперь занялся сочинением бестселлеров. О самой первой встрече в суде Эстер решила умолчать.

— Ну и ну! — воскликнула пораженная Тэлли. — Как интересно! А что у него за дом, хорош?

Как и предполагала Эстер, тема на некоторое время заняла умы присутствующих. Почему она вдруг решила бросить всем вызов и призналась, что провела вечер не с Тимом Гэлбрейтом или кем-то другим из ее, знакомых, Эстер и сама не знала. Ведь теперь, если Патрик не пригласит ее снова, она окажется в довольно-таки дурацком положении, поскольку фактически раскрыла свои карты. Ни Дэвид, ни Тэлли этого не поняли, но Роберт понял и явно одобрил.

— Ты что-нибудь знаешь о Лонг-Уайваст, Роберт? — спросила она. — Это довольно далеко от большой дороги, по ту сторону от Эйвекоута.

Роберт Конвей слышал название, но ничего конкретного не мог вспомнить.

— Почему бы тебе не задать этот вопрос на следующем собрании исторического общества? — предложил он. — Кто-нибудь наверняка что-то знает. Или же попробуй порыться в библиотеке.

На следующий день обещанный дождь полил как из ведра. Прячась под зонтиком, Эстер бежала по лужам к городской библиотеке. Раньше, во времена регентства, в начале девятнадцатого века там был игорный дом. Все попытки построить на месте старого здания современное были строго пресечены городским советом, чем были очень довольны окрестные жители. И вот отполированные деревянные полы, старый с балками потолок, галерея, опоясывающая верхний этаж, на удивление мирно ужились с компьютерами, заменившими резиновые печати и картотеки.

Эстер принялась за поиски. Прошло довольно много времени, но, в конце концов, она обнаружила тоненькую книжицу, написанную сравнительно недавно. В ней излагались истории малоизвестных домов, построенных в шестнадцатом веке.

Эстер пробежала пальцем по содержанию и радостно вскрикнула, обнаружив, что в последней главе описывается Лонг-Уайватс, первоначально известный как Ревел-Хауз. С трудом преодолев соблазн сесть за чтение прямо в библиотеке, она поспешила зарегистрировать книгу и взяла свой зонтик. В магазине она появилась, запыхавшись, и обнаружила, что Шейле пришлось вытащить Дэвида из его логова, чтобы он занялся с единственным покупателем, зашедшим в магазин.

— Привет, Эстер, — улыбнувшись, приветствовал ее Патрик.

— Доброе утро, — ответила она, заметив при этом довольную ухмылку Дэвида. — Что привело тебя в город в такую погоду?

— Вчера я целый день провел в одиночестве в Лонг-Уайватс, — объяснил Патрик, — и понял, что жить в пустом доме не так уж уютно. Вот я и приехал сюда, чтобы закупить мебель.

— Тогда я оставляю вас на попечение Эстер, — хитро улыбнулся Дэвид. — Если только вам не захочется заглянуть в мастерскую перед уходом.

— Мне очень хочется, — быстро отозвался Патрик.

— Осторожно, Дэвид, ты можешь попасть в его роман, — предупредила Эстер.

— Если магазин «Конвей» будет изображен положительно, что ж, можно только радоваться.

С этими словами Дэвид оставил их.

— Так что ты такое задумал? — спросила Эстер и вдруг радостно улыбнулась, вспомнив о книге, лежащей в ее мокрой от дождя сумке, которую она все еще не выпускала из рук. — Угадай, что у меня в сумке?

— Ты ограбила банк?

— Нет, библиотеку, — И Эстер с видом фокусника, вытаскивающего из шляпы кролика, достала книжку.

— Здесь есть глава о Лонг-Уайватс, — радостно сообщила она.

Патрик схватил книжку с любопытством и признательностью.

— Ты уже прочла ее?

— Нет. Я спешила вернуться в магазин. Можешь взять ее, — благородно предложила Эстер.

— У меня есть идея получше. Давай поужинаем сегодня вместе и прочитаем эту главу. — Он откинул со лба потемневшие от дождя волосы. — Или ты и сегодня занята?

— Нет. — Эстер тепло улыбнулась ему. — Если ты не против, приезжай сегодня ужинать ко мне. Там мы сможем спокойно почитать, и никто нам не помешает — ни официанты, ни всякие любопытствующие.

— Звучит заманчиво. Хотя я уже начинаю чувствовать, будто ты прячешь меня от посторонних глаз, — заметил он сухо. — Интересно, ты когда-нибудь появишься со мной на публике?