Кэмерон презрительно фыркнул.

– И что вы с этого получаете – половину его доходов?

– О, теперь, работая под моим надзором, он получает гораздо больше, чем раньше. А еще он очень способный ученик. Если честно, Бог не обделил умом членов его семьи. Все они весьма своенравны и неуправляемы, но отнюдь не глупы. Вы уже познакомились с тетей своей дочери, мистер Андруз?

– Познакомился.

– Мадам Леблан – младшая из клана Тибодо. Она гораздо красивее Соланж, но совсем не для таких мужчин, как вы. – Мадам Олимпия пожала плечами и снова глотнула шампанского. – Я вообще не знаю, есть ли на свете достойный ее мужчина. Они с сестрой совершенно непохожи.

Странное ощущение охватило Кэмерона. Он едва не залился краской смущения, представив изысканные черты лица Жозетты. Необходимо поскорее закончить этот разговор и отправиться на встречу с Мишелем.

– Эта тема мне неинтересна.

– Жаль. Она красива, богата и честна в отличие от остальных родственников. У нее есть свое дело – магазин расположен по соседству с салоном мадам Шармонте. Мадам Леблан производит косметику, и леди охотно покупают ее товар в надежде стать обладательницами такой же безупречной внешности, как у нее.

– Она вдова Луи Леблана. Естественно она богата. Только зачем ей работать? Ведь в этом нет необходимости.

Мадам Олимпия поднесла бокал к губам и пожала плечами.

– Полагаю, причиной тому скука. Странно, но она продала все акции мужа этому упырю Эмилю Веннару.

Кэмерон поднялся со своего места.

– Мне нет никакого дела до того, как поступает с собственностью Леблана его вдова. Прошу прощения, но я опаздываю еще на одну встречу.

Откинувшись на спинку стула, мадам Олимпия посмотрела на собеседника.

– Скажите, мистер Андруз, вы были с женщиной после смерти жены?

Ну и вопрос.

– Если вы хотите предложить услуги одной из ваших леди, то я вынужден отказаться. – С этими словами Кэмерон направился к двери.

– Я имела в виду совсем не это, мистер Андруз. Теперь я понимаю, куда делся тот беззаботный юноша, коего я знавала прежде. Страдания не перестанут терзать вас до тех пор, пока вы не вырвете их из своей души. И единственный способ сделать это – разделить постель с другой женщиной.

Ошеломленный ее словами, Кэмерон остановился у двери.

– Я пришел сюда, чтобы поговорить о дочери Соланж. Не более того.

– Вы хотите сказать, о вашей дочери, не так ли? Соланж мертва. – Мадам Олимпия принялась постукивать по подлокотнику острым ногтем. – Стоя перед алтарем, давали ли вы клятву «пока смерть не разлучит нас»?

В горле Кэмерона образовался ком, и он едва не лишился способности дышать.

– Да.

– Это всего лишь пустые слова, сэр. На самом же деле пару связывает сама священная церемония брака, который продолжается и после смерти до тех пор, пока оставшийся в живых супруг не вступит в интимную связь с другим партнером.

По спине Кэмерона пробежал холодок.

– Какая чушь.

– Я изучала древние загадки, мистер Андруз. Вы не сможете порвать узы, связывающие вас с Дианой, до тех пор, пока не займетесь любовью с другой женщиной. Разрыв этот будет горьким и сладким одновременно, но он должен произойти, иначе со временем вы зачахнете совсем.

Кэмерону начало казаться, что ноги приросли к полу.

– Ничего мне не отвечайте. Просто пусть эта мысль задержится в вашей голове на какое-то время.

Но придумать какой-то ответ необходимо, ибо Кэмерону совсем не хотелось показывать того, как сильно мадам Олимпия разбередила его душу.

– Скажите, мадам, почему вы не оставите свой бизнес? Ведь, насколько я понимаю, вы уже достаточно богаты, чтобы делать это ради денег.

– Если я брошу свое дело, его возглавит кто-то другой. Только сомневаюсь, что у него получится так же хорошо, как у меня.

Ее слова были не лишены здравого смысла.

– Меня всегда интересовало, что привело вас в этот бизнес. Ведь вы по-прежнему привлекательны.

– Моя мать умерла в Уайтчепеле[11], мистер Андруз.

– В Уайтчепеле? – Кэмерон был настолько ошеломлен, что невольно выпустил ручку двери и оперся ладонью о дверной косяк. – Проклятие. Я не знал, что вы из Англии, не говоря уже об этом отвратительном месте.

– Добавлю, что умерла она ужасной смертью. – Мадам Олимпия сложила на груди руки и поежилась точно от холода. – Несмотря на то, что мне удалось вырваться из этого кошмара, я пришла к выводу, что не важно, где человек живет и каково его происхождение. Всегда найдутся мужчины, разгуливающие по ночам в поисках женской ласки. И большинство из них наградят какой-нибудь болезнью невинных жен. Я подумала, что смогу хотя бы попытаться предотвратить это.

– Но как вы оказались в Новом Орлеане?

Мадам Олимпия разразилась низким грудным смехом.

– Меня спас ваш тесть.

– Мой – кто?

– Судья Морган. Тогда он был мировым судьей в Ист-Энде. Когда я предстала перед ним за кражу еды, он и его молодая жена взяли меня в свой дом и дали достойное образование. Решив переехать в Америку, они взяли меня с собой. Я открыла свой клуб для джентльменов, когда Диане было всего несколько месяцев от роду, поэтому она ничего не знала о моей связи с ее семьей.

Нарисованная бровь мадам Олимпии вновь взметнулась вверх.

– Позвольте повергнуть вас в еще больший шок. Это судья Морган дал мне денег. Он тоже хотел, чтобы вечерами с улиц города исчезала определенная область деятельности.

– Проклятие. Я этого не знал.

– Сомневаюсь, что это вообще кому-нибудь известно. Так что, мистер Андруз, если вы вдруг передумаете и все же решите порвать невидимые узы, связывающие вас с покойной дочерью моего друга, я всегда к вашим услугам. На этот раз я подыщу женщину, которая не обманет ни вас, ни меня.

Кэмерон заставил себя распахнуть дверь.

– Благодарю вас, но нет. Я как-нибудь сам.

Однако едва он вышел в ночь, перед его носом пролетела и рассыпалась по земле фонтаном искр сигара. Кэмерон отшатнулся.

– Какого черта?

На залитой тусклым светом улице он разглядел хорошо одетого мужчину, вальяжно прислонившегося плечом к стене.

– Добрый вечер, месье Андруз.

– Что это, черт возьми, было?

Темноволосый незнакомец откинул полы своего ладно скроенного сюртука и уперся руками в бока.

– Мне не под силу изменить того обстоятельства, что вы отец Алексии, но я сделаю все, чтобы оградить от ваших посягательств свою единственную сестру.