— Я и представить себе не могу, что вы не считаете это зазорным.

— Так, теперь моя очередь. Что означает это замечание?

— Оно означает: я устала от того, что обо мне судит человек, который не может понять ситуации, в какой я оказалась. Вы, верно, никогда в своей жизни ни от кого не зависели. Вам никогда не приходилось беспокоиться о том, есть ли в доме кусок хлеба или крыша над головой. Вам все доставалось без труда по праву вашего рождения. Вам кажется, зависимость — это то, что человеку необходимо? В зависимость очень легко попасть. Отдайте свои деньги, перестаньте играть в охранника для крестной и займитесь настоящим делом — таким, где вас могут унижать, распекать или в любое время уволить. Может быть тогда вы поймете: для большинства людей зависимость — это не то, что они добровольно выбирают.

— Мне казалось, что я говорил именно об этом, — мягко возразил Гейб.

Кэсс обычно быстро остывала. Вот и сейчас ей стало стыдно за то, что она выплеснула на незнакомого человека свои эмоции, открыла перед ним темные стороны своей души.

— Мы договорились о перемирии, — промямлила она наконец.

— Оно все еще в силе, во всяком случае, что касается меня.

Он великодушно отпускает ее с крючка. Кэсс глубоко вздохнула и кивнула в знак того, что согласна с временным прекращением огня. Каким-то образом ей снова удалось избежать катастрофы.

Сливая воду из-под макарон, Кэсс мысленно себя ругала. Не стоит рассчитывать на то, что Гейб Престон и дальше будет терпеть ее колкости. Как бы ни раздражал ее Гейб, надо перестать быть такой обидчивой, хотя бы ради Крудли. В ее планах Гейб играет не такую уж важную роль. Как только она вернет домой Крудли, Гейб исчезнет из ее жизни, как и многие из ее случайных знакомых.

Почувствовав на себе его внимательный взгляд, Кэсс вдруг обнаружила, как что-то внутри нее задрожало — наверняка от голода — и поспешно отвернулась.

Она подала обед, и Гейб галантно подвинул ей стул, словно они находились в роскошном ресторане. Ей это было приятно, хотя она и подозревала, что вежливость Гейба была, скорее всего, шуткой. Но выражение его лица оставалось серьезным. Кэсс начинала понимать, почему Эмили Кроссуайт так привязана к своему крестнику.

А она, наверняка, тут же исчезнет из памяти Гейба Престона, как только кончится эта история с похищением.

Возвратившись на следующий день с работы, Кэсс увидела, что бежевый седан припаркован прямо возле ее дома. Но Гейба в машине не было. Кэсс почувствовала нечто, похожее на разочарование: она была почти уверена, что он и сегодня будет ее ждать. Правда, она немного задержалась в офисе. События последних дней выбили ее из колеи, и она здорово запустила дела на работе. Пришлось остаться на час, чтобы все подогнать. Но она не думала, что Гейб так скоро сдастся. Ему, верно, наскучило за ней шпионить, и он отправился прогуляться.

Возможно, не совсем точно называть это шпионажем, призналась себе Кэсс. Шпионам положено прятаться, выглядывать из-за кустов и все такое, а Гейб следит за ней совершенно откровенно. Даже пообедал с подозреваемой и остался почти до полуночи, играя в кункен[1] и рассказывая разные забавные истории. Он так остроумно поведал Кэсс о своем наблюдении за ней, что проведенное вместе время могло бы даже сойти за свидание. А сегодняшнее отсутствие Гейба Кэсс восприняла почти как предательство.

Кэсс поднялась к себе на этаж и уже собралась вставить ключ в замок, когда услышала доносившуюся из ее квартиры тихую музыку. Она толкнула дверь и обнаружила, что та не заперта. Отсутствие Гейба в машине перестало быть тайной.

Он был у нее на кухне и резал овощи для салата, бросая их в большую деревянную миску. Услышав, как хлопнула входная дверь, Гейб поднял голову и улыбнулся во весь рот. Взгляд Кэсс должен был бы его смутить, но он явно не произвел на Гейба никакого впечатления.

— Что-то вы сегодня запаздываете, — весело сказал он.

— Да уж вижу, — процедила Кэсс сквозь стиснутые зубы.

— Послушайте, — добавил он извиняющимся тоном, — я понимаю, что вы подумали. Человек, который практически вам незнаком, приходит в ваше отсутствие к вам в квартиру…

— Вламывается, — сердито поправила его Кэсс. Все хорошие мысли о Гейбе улетучились. Их вытеснили гнев и возмущение: как он смел вторгнуться в ее личную жизнь!

— Ладно, если хотите — вламывается. Не будем придираться к словам. Однако вам не следует оставлять ключ под ковриком. Грабитель поищет ключ в первую очередь именно там. У вас могут быть неприятности, если ваша страховая компания узнает об этом, когда вы, избави Бог, обратитесь за помощью в случае грабежа. Но в данном случае вам повезло, потому что я принес продукты и намерен приготовить обед. Я долго парился в машине, поджидая вас, и боялся, что бифштексы протухнут, вино нагреется, а цветы завянут. Я позвонил вам на работу, но ваша секретарша заканчивает в пять…

— И поэтому вы влезли в мою квартиру.

— Можно сказать и так, — со вздохом признался Гейб.

— Другого названия этому нет. Уходите. Сейчас же.

Он вышел из-за кухонной стойки и направился к ней, но она увернулась и шмыгнула в спальню, надеясь хлопнуть дверью у него перед носом. Но он успел схватить ее за руку, прежде чем она сумела скрыться в своем убежище.

— Подождите. Все, что вы сказали, правильно, и ваши чувства справедливы. Но послушайте меня. Что, если все на самом деле не совсем так, как вы это себе представляете? Предположим, мы с вами друзья и планировали пообедать вместе, а вы задержались и не смогли вовремя вернуться домой. Что бы вы предпочли: чтобы я сидел в душной машине или чтобы я вошел в квартиру, зная, где вы прячете ключ? Разве не были бы довольны, если бы я, уверенный в том, что вы придете с работы уставшей, начал готовить обед, не дожидаясь вас?

— Но мы не друзья, — напомнила Кэсс.

— Разве? А мне показалось, что вчера мы здорово продвинулись в этом направлении. Мы поговорили, вкусно поели и провели вместе приятный вечер. По-моему, это было по-дружески.

— Думаю, что вы просто вели себя как профессионал: наблюдали за мной, надеясь уличить меня в чем-нибудь подозрительном. Вы же думаете, что я мошенница.

Гейб легонько погладил руку Кэсс от локтя до плеча, и она ощутила, как по спине у нее пробежали мурашки.

— Что я думаю — не имеет значения. Просто я хотел все вам объяснить. Там, где дело касается благополучия Эмили, мне приходится не поддаваться чувствам, а относиться скептически к любому, кто мог бы нанести ей вред. К сожалению, это относится и к вам. Вы понравились Эмили. Она обожает душещипательные истории, особенно, если это касается детей или животных. Она хочет помочь вам, но и я тоже. Однако это не означает, что я не должен рассуждать здраво или игнорировать разумные сомнения, которые у любого вызвала бы ваша история. Я обязан защитить Эмили.