Рыбников считал, что ему везло с ролями в кино, потому что все его герои были труженики, а они особенно были близки ему и понятны; судьба его поколения была трудовая.

Это судьба мальчишек военных лет, из-за возраста не успевших попасть на фронт, на плечи которых легла огромная тяжесть войны. В самый разгар войны семья оказалась в Сталинграде. Отец был на фронте. Николай, старший из детей, все заботы о семье взял на себя. Ему приходилось и урожай собирать, и ездить на лесозаготовки, и зажигательные бомбы гасить, и думать, где отоварить карточки, и даже стирать: в войну мать работала прачкой в гостинице, и он ей помогал. Бывало, от каустика (мыла ведь не было) кожа на руках сходила.

Родился Николай Николаевич Рыбников в Борисоглебске Воронежской области 13 декабря 1930 года. Это по паспорту. На самом деле, свидетельствовала с его слов Ларионова, год его рождения – 1928-й.

– С детства, – вспоминал актер, – полюбились мне чудесные леса, окружавшие город, прозрачные отмели реки Вороны, где мы с ребятами ловили рыбу. Мальчиком побывал я в Воронеже. Был в драматическом театре. В Борисоглебске был свой театр, но воронежский произвел на меня более сильное впечатление. Еще тогда, двенадцатилетним мальчишкой, я «заболел» сценой.

Еще до войны семья переехала в Сталинград, ныне, как известно, Волгоград, – отца, железнодорожника, направили туда на работу. В 1941-м отец ушел на фронт. Мать с детьми незадолго до Сталинградской битвы успела эвакуироваться, но, как только стало возможно, вернулась в город, который они все считали уже родным, и вскоре умерла. Отец погиб на полях Великой Отечественной. Осиротевшие Николай и его младший брат Слава остались на попечении тетки, а фактически заботиться о братишке и себе стал Николай – он давно уже был самостоятельным. Чтобы не прерывать учебу, он пошел рабочим сцены в Сталинградский драматический театр.

Пользуясь «служебным положением», Рыбников мало что пересмотрел все спектакли театра, но и сам выходил на сцену, естественно, статистом. Его любовь к театру укрепилась. А любить он умел.

Однако после окончания школы Николай поступил в медицинский институт: свежи были в памяти разговоры с отцом, который считал профессию актера несерьезной, а настоящими, серьезными лишь две – учителя и врача.

Но мечта о театре не отпускала, и, проучившись два неполных курса, Рыбников отправился в Москву попытать счастья.

Когда он уже стал известным актером, ему задали вопрос: какую из своих ролей он считает самой трудной? Роль студента медицинского института, ответил он. Роль, которая была им сыграна не в кино, а в жизни. «Хуже всего то, – сказал Рыбников, – что я с этой ролью не справился. Больше того – я ее провалил».

По совету знающих людей подал документы сразу в ГИТИС и во ВГИК. Конкурс и там, и там был огромный. В Институте кинематографии в том, 1948-м году курс набирал Сергей Герасимов, по мнению Рыбникова, лучший кинорежиссер и педагог. И он не стал дожидаться третьего тура прослушивания в ГИТИСе, когда стало известно, что его приняли во ВГИК.

В институте, как водится, в гениях зачастую ходят совсем не те, кого позже ждет успех. В гениях он не ходил, но актером был до мозга костей. В учебных спектаклях высокую оценку получили сыгранные им роли Жюльена Сореля в «Красном и черном», Дон Жуана в «Каменном госте», Сорокина в «Хождении по мукам», Нагульнова в «Поднятой целине». Спустя десятилетия Сергей Аполлинарьевич Герасимов на вопрос, кого из своих студентов он любил больше других, на кого возлагал особые надежды, ответил: на Сергея Бондарчука, Николая Рыбникова и Николая Еременко-младшего. Хотя после окончания института Герасимов одного из своих любимых выпускников, Рыбникова, снял, пожалуй, только в одном фильме – «Дорога правды», в том же, что и Ларионову, в студенческие годы он давал будущему актеру играть все, что тому под силу, – при высокой планке требований, – и Рыбников познал широту своих возможностей.

Николай Николаевич Рыбников (1928–1990) – советский актер театра и кино, народный артист РСФСР

Николай Рыбников жил в общежитии. Их в то время у ВГИКа было три. Студенты младших курсов проживали в подмосковной Мамонтовке, что в 40 минутах езды от Москвы, в бараке. Вгиковцы постарше – в Бабушкине, рядом со станцией Лосиноостровская, тогда это был пригород, в деревянном двухэтажном «особняке». «Элита» – в театральном общежитии в Москве, на Трифоновской. Определение «элита», даже в кавычках, беру лишь в угоду нынешним понятиям: никакого «высшего общества» среди студенчества тогда не существовало, как и непреодолимых имущественных барьеров, тем более в общежитиях.

Николай Рыбников жил в Бабушкине.

Всегда немного завидовала студентам, живущим в общежитии. Конечно, не их ежедневным поездкам на электричке, как в данном случае, а вольному духу настоящего студенческого братства, который царил у них, вдали от глаз институтского начальства.

Там все делали вместе. Решали бытовые и личные проблемы, выручали друг друга при необходимости, помогали в учебе. Устраивали вечеринки, вместе ходили в кино, в театр, на экскурсии и концерты, бегали на каток, ездили за город. Им легче было, чем живущим у себя дома, скооперироваться, сколотить интересную компанию, а мы тогда в большинстве своем были коллективистами.

Нередко в общежитии вспыхивали импровизированные дискуссии – по поводу какого-нибудь кинофильма, спектакля или книги. И, конечно, будущие актеры не обходились без того, чтобы продемонстрировать собственные таланты, повеселить товарищей, разыграть их.

С розыгрыша и началась история, которая дорого обошлась ее участникам. А могла бы обойтись еще дороже.

Рыбников и Вадим Захарченко, соседи по комнате, приладили к старому радиоприемнику микрофон и стали вещать в него, сидя по очереди в шкафу. Студенты заговорили о каких-то мистических голосах, которые неизвестно откуда раздавались и призывали их к исповеди… То была довольно невинная шалость.

А надо сказать, что Николай Рыбников, помимо того, что был мастером розыгрышей, умел отлично пародировать, иные даже прочили ему карьеру комедийного актера. Он, например, виртуозно изображал художественного руководителя курса Сергея Герасимова, других мэтров, а также своих товарищей студентов. Но вершиной его достижений в области пародии был диктор Левитан. И вот однажды по «своему» радио он зачитал голосом Левитана «правительственное постановление» об очередном снижении цен на продовольственные и промышленные товары.

Дело в том, что правительство вот уже несколько лет ежегодно принимало такие постановления, а потому многие в это сообщение поверили и побежали в ближайший магазин покупать все по новым ценам, а соль и спички, согласно тому же «постановлению», брать бесплатно.

…Когда все выяснилось, и дело дошло до институтского начальства, разразился жуткий скандал. Рыбникову грозило исключение из комсомола, а также из института – в те времена второе неукоснительно следовало за первым. И это накануне защиты диплома! Вместо него вполне можно было получить «волчий билет». Кто не знает, что это такое, пусть продолжает жить в счастливом неведении.