— А ваш отец?

— Он умер годом раньше. — Она взглянула на него. — Еда отличная, посылать за китайской не нужно.

Он заметил смену темы, понял, что она не хочет говорить о себе, и подумал, что не должен настаивать. Ее жизнь его не касалась.

— Ваша жизнь, наверное, удивительна, — вдруг пробормотала она.

— Вы так думаете?

— Вы так богаты и влиятельны, что можете позволить себе что угодно, когда угодно. Это удивительно.

— Я никогда так не смотрел на это, был слишком занят. — Он отпил вина и откинулся в кресле. — Но, думаю, да, богатство имеет свои плюсы.

— Что самое импульсивное вы позволяли себе? — с любопытством спросила она.

— Кроме покупки жены?

Он кисло посмотрел на нее, и она покраснела от унижения. Когда она думала об этом в таком ключе, это казалось ужасающим.

— Я что-то расхотела есть.

Она со звоном опустила вилку на тарелку. Ей хотелось сбежать, а не сидеть напротив него, вежливо улыбаться и притворяться, что ее не волнует то, что она сделала, чтоон заставил еесделать.

— Извините, я…

— Сядьте, — тихо сказал он, когда она привстала.

Она не обратила на него внимания, и он поймал ее за руку, осторожно, но все ее чувства немедленно обострились.

— Сядьте, — повторил он.

Противостоять его повелительному тону было невозможно. Она медленно села.

— Вы спросили — я ответил. Я женился на вас в рамках сделки. Это очень импульсивно.

Она попыталась сделать вид, что ей все равно, и даже нашла в себе силы пошутить:

— Будем надеяться, что я стою этих денег.

— Пока мне кажется, что я заключил хорошую сделку. Время покажет.

Лучше бы он не смотрел на нее так задорно и не говорил этого: внутри разрасталось странное чувство, она была испугана и очень взволнована.

— А что случится?

— Посмотрим, как вы будете вести себя в Италии.

— Вести себя?

— Я потребую от вас кое-чего, что делают жены, Виктория. Ничего особенного, просто сопровождать меня на ужине в доме моего отца. Он очень захочет увидеть вас.

— Понятно. — Хотя она ничего не поняла. — Значит, вы не сказали ему, что наш брак — фальшивка?

— Брак настоящий, Виктория, бумаги подтверждают это. Но нет, он ничего не знает о вас и нашем соглашении, по крайней мере пока.

Он хотел рассказать ему об этом, глядя в глаза.

Виктория заметила решительное выражение на его лице, заставившее ее задуматься, что происходит между ним и его отцом.

— И вам не терпится сказать ему, верно? — прошептала она.

— Да, Виктория, не терпится.

Ей хотелось спросить почему, но она не осмелилась: слишком холодно было его лицо. Повисло молчание. Она взяла вилку и попыталась съесть еще немного, но, когда пришла стюардесса, чтобы убрать со стола, она вздохнула с облегчением.

Антонио попросил кофе, но Виктория ничего больше не захотела. Он наклонился вперед и задумчиво разглядывал ее.

— Не смотрите на меня так! — порывисто сказала она.

— Как?

Он, кажется, был удивлен.

— Не знаю. — Она беспомощно пожала плечами. Она знала только, что от его взгляда начинала дрожать, но потом подумала с острым чувством стыда, что это ее проблемы, а не его. — Наверное, я просто устала. Еще долго лететь?

— Всего около девятнадцати часов.

Ее сердце провалилось в желудок. Антонио улыбнулся:

— Вам надо расслабиться.

Как она могла расслабиться, когда его взгляд рвал ее чувства в клочья?

— Я пойду к Натану. — Она бросила на него умоляющий взгляд и добавила, помня, как он заставил ее сесть: — Можно?

— Пожалуйста, — иронично сказал он, однако ее реакцией был удивлен: немногие женщины пытались сбежать от него. — Можете поспать в спальне, если хотите.

— Было бы здорово, но как же вы?

Она задала вопрос, не подумав, и, только заметив блеск в его глазах, поняла, что он может неправильно истолковать его.

— Это приглашение? — лениво спросил он.

— Нет! И вам прекрасно это известно!

Он не смог вспомнить случая, когда женщина заливалась таким густым румянцем от его поддразниваний, и это было восхитительно.

— Я просто хотела знать, не собирались ли вы сами идти спать! — поспешно добавила она.

— Очень предусмотрительно с вашей стороны, — улыбнулся он. — Уверяю вас, если я захочу предъявить на что-то права, я скажу вам позже. Сейчас мне надо работать.

Он просто подшучивал над ней, вдруг поняла она. Проблема была в том, что она не могла нормально думать в его присутствии. Внезапно ей стало интересно, что было бы, если бы он по-настоящему флиртовал с ней, если бы она интересовала его. Даже думать об этом было опасно: все ее чувства встали на дыбы, и она поскорее отогнала эту мысль. Антонио относился к типу мужчин, флиртующих неосознанно, и никогда серьезно не заинтересовался бы кем-то вроде нее. Она поспешно отвернулась:

— Оставляю вас наедине с работой. Натана я заберу с собой, чтобы он не потревожил вас.

— Как угодно.

Ей было угодно убраться от него подальше как можно скорее. Она подошла к полке, на которой лежала сумка с вещами Натана, но вытащить ее оказалось труднее, чем она ожидала, и ей пришлось встать на цыпочки и потянуть сильнее.

Антонио поймал себя на том, что смотрит на нее. Свободная футболка поднялась, открывая его взгляду узкую талию. Облегающие брюки подчеркивали плоский живот и округлые ягодицы. Он медленно поднял глаза на бесформенную футболку, пытаясь представить ее грудь, и тут же нахмурился. Ему не было дела до ее груди. Она была не в его вкусе, и он не хотел все усложнять.

Виктория еще сильнее потянула сумку за ручку, остро ощущая, что Антонио поднимается на ноги.

— Помочь?

Он сложил столик, чтобы освободить больше места.

— Спасибо, я справлюсь. — Она сказала это так решительно, что он улыбнулся и двинулся к ней. — Правда, справлюсь.

Она бросила на него нервный взгляд, но он подошел к ней сзади и потянулся к сумке. Он не касался ее, но в ограниченном пространстве их тела почти соприкасались, так что он чувствовал ее напряжение. Ни одна женщина еще не реагировала на него так. Обычно они заигрывали с ним, стараясь оказаться как можно ближе. Виктория же, похоже, до смерти боялась его прикосновений.

Его взгляд скользнул по ее тонкой шее, и ему пришлось напомнить себе, что ее отчуждение было ему на руку, делая ее идеальной фиктивной женой, исключая риск эмоциональной катастрофы.