— Это все, что вам нужно? Там лежит еще несколько игрушек.

— Только сумка. Спасибо.

Она не решалась повернуться к нему, ожидая, когда он отступит на шаг. Однако он не торопился уходить. Вместо этого он потянулся и положил сумку на сиденье перед ней. Его рука тронула ее, шею согрело его теплое дыхание, и она задрожала.

Если бы Антонио не знал, что у нее есть ребенок, он мог бы поклясться, что она девственница. Она была так разительно не похожа на современных женщин, отдававшихся ему легко и охотно. Ему стало интересно, как она отреагирует, если он обнимет ее. Наверное, с ума сойдет от ужаса. Он представил, как разворачивает ее лицом к себе и властно целует дрожащие губы. Она, должно быть, совсем ничего не знает об искусстве любви… Хотя нет, конечно знает! У нее ведь ребенок. А он думает совсем не о том, о чем надо.

Он наконец отошел от нее. Да, ее чистота интригует его, но она сама ему неинтересна, и он немедленно прекратит думать о ней. Антонио всегда был очень осторожен с женщинами, с которыми встречался, потому что знал, что не создан для семейной жизни. Он выбирал женщин опытных, искушенных, которые знали, во что ввязываются, и страдать из-за него не собирались. Единственное, чего он боялся в жизни, — превратиться в своего отца.

Он вернулся к своему месту и уже собирался сесть, когда самолет сильно тряхнуло и Виктория потеряла равновесие. Антонио рефлекторно обхватил ее за талию, не давая упасть.

Самолет выровнялся через секунду, и Виктория обнаружила, что сидит у Антонио на коленях, а он крепко прижимает ее к себе. Шок от интимности ситуации был ужасающе сильным.

— Простите… Я… я упала…

— Да, я заметил.

Ее тело на удивление хорошо легло в его руки. Он чувствовал свежий запах ее шампуня, смешивающийся с ароматом духов. Самолет еще раз вздрогнул, и Антонио вдруг осознал, что касается ее нежной кожи, чувствует пальцами ребра.

— Я больше не буду падать.

Она начала выкручиваться из его рук, хотя самолет все еще летел неровно, и он чувствовал, что она вся горит. Он нравится ей, вдруг понял Антонио, и если он захочет, он может снова привлечь ее к себе. На секунду это желание стало нестерпимым, но он одернул себя. Ее наивность была нова для него, но терять голову он не собирался.

— Помочь вам перенести Натана?

Она быстро покачала головой. Кожа все еще горела от его прикосновения, а от мысли, что он пойдет с ней в спальню, сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— Я справлюсь, спасибо.

— Ладно. — Он вернулся к своим бумагам, но краем глаза следил, как она поднимает спящего ребенка.

Стюардесса принесла ему кофе, а Виктория плотно закрыла за собой дверь спальни. Так будет лучше, твердо сказал себе Антонио.

Рано утром они приземлились в Гонконге не более чем минут на сорок. Виктория приподняла шторку иллюминатора, но не увидела ничего, кроме рыжих огней. Чуть погодя снова взревели моторы, и самолет покатился по взлетной полосе.

Лежать в кровати пристегнутой было странно. Самолет взлетал все выше, покачиваясь на воздушных потоках и изредка вздрагивая. Несмотря на ребенка, спящего рядом, она чувствовала себя одинокой и испуганной, хотя бояться было нечего. Когда они доберутся до дома Антонио, они вряд ли будут часто видеться: он целыми днями будет сидеть в офисе, а она сможет много времени проводить с Натаном. Она закрыла глаза и вспомнила, как упала Антонио на колени. Воспоминание о его руках заставило что-то внутри задрожать, и это страшно испугало ее. Она постаралась выкинуть эти мысли из головы, ненавидя себя за слабость. Ей все это просто показалось, как и то, что на секунду он захотел притянуть ее ближе к себе. Она почти засмеялась своей глупости. Этот человек мог позволить себе все, что захочет, и ясно дал ей понять, что она для него — вещь, перешедшая в его временное владение для дела, не для удовольствия, и Виктория чувствовала себя больной и опустошенной.

Самолет достиг нужной высоты, и сигнал пристегнуть ремни погас. Через пару минут Виктория уже крепко спала. Ей снились странные сны: в прекрасном подвенечном платье она шла к алтарю, где ее ждал Антонио, потом они танцевали, и он прижимал ее к себе. «Ты хочешь меня, так ведь?» — насмешливо спрашивал он. Она хотела ответить «нет», но слово застревало у нее в горле, и он смеялся над ней. Она хотела отстраниться, но он нагнулся поцеловать ее, и она не могла пошевелиться, да и не хотела, но, подняв голову, увидела, что это не Антонио, а Ли склоняется к ней с жестокой ухмылкой.

Вздрогнув, она проснулась. На секунду сон показался ей таким реальным, что она поддалась панике. Она сделала несколько глубоких вдохов и велела себе расслабиться. Ли давно нет в ее жизни, а брак с Антонио закончится через несколько недель. Он не станет целовать, обнимать ее… ранить. Им обоим такие сложности были не нужны.

Она села и посмотрела на просыпающегося Натана. Он сбросил с себя одеяло и отчаянно пытался вывернуться из-под ремня безопасности.

— Что задумал, чертенок? — Она перекатилась к нему и пощекотала. Он засмеялся и еще активнее задергал ножками. — Знаю, ты хочешь есть, верно?

Она крепко обняла его, но он заерзал и нетерпеливо захныкал. Если не накормить его сейчас, слез долго ждать не придется. Она расстегнула свой ремень и встала. Хорошо бы принять душ, прежде чем выходить в салон, но сначала надо было накормить Натана, иначе он превратится в настоящую катастрофу, поэтому она надела халат и уложила волосы как смогла. Натан хныкал все громче, она взяла его на руки и вышла в салон.

Она думала, что Антонио спит, но он по-прежнему склонялся над своими бумагами. Неужели всю ночь работал? К счастью, ей не надо было проходить мимо него: маленькая кухня, где вчера она готовила ужин Натану, была слева от нее. Она быстро поставила чайник и достала из холодильника банан, хлопья и молоко. Натан уже открыто выражал недовольство, и она тихонько уговаривала его подождать.

Антонио услышал их и поднял голову. Солнце, проникавшее в иллюминатор, окружило мать и дитя сиянием, делая картину еще более домашней. На Виктории был длинный голубой халат, а волосы падали на плечи блестящими волнами. Антонио впервые заметил, какие красивые у нее волосы, и вся она была такой женственной и преображенной, что он не мог отвести от нее взгляда, но потом сказал себе, что ему это, наверное, показалось. Виктория была не так проста и без очков, возможно, даже привлекательна, но никаких чувств к ней он не испытывал.

Виктория больше не появлялась, пока пилот не объявил, что они вот-вот достигнут пункта назначения — Бресции. Антонио испытал некоторое облегчение, глядя, как она идет к нему по проходу с Натаном на руках, потому что это снова была уверенная женщина, которую он впервые увидел в ресторане. Ее волосы были аккуратно зачесаны назад, лицо снова наполовину закрывали очки, а одета она была в бесформенный черный брючный костюм. Должно быть, он слишком много работал — она показалось ему красивой.