Чейз огляделся по сторонам. Они ехали по двухполосному шоссе; по обе стороны дороги тянулись кукурузные поля. Один фермер, очевидно, оказался более предприимчивым, чем второй, потому что уже успел собрать урожай. Листва на деревьях только начинала желтеть и краснеть.

– Через пару недель здесь будет по-настоящему красиво. Люди приезжают сюда со всех концов страны, чтобы полюбоваться красками осени.

– Когда мне сказали, что я поеду в Миссури, я думала, что на Среднем Западе сплошные степи. Не ожидала увидеть столько деревьев.

– Географически Рейвсвилл южнее Сент-Луиса; так что, если ты оговоришься и скажешь, что находишься на Юге, никто не станет кидаться в тебя перезрелыми помидорами. Здесь в самом деле лесистая местность; здесь национальный парк имени Марка Твена.

– Ты ходил туда в походы?

Да, ходил… давно. После смерти отца в его жизни многое поменялось.

– Да.

– Никогда не ходила в поход, не жила в палатке. По-моему, это здорово.

Он пытливо посмотрел на нее:

– Не хочу чрезмерно обобщать, но для моих знакомых женщин походы, как правило, равнялись риску промокнуть, замерзнуть, проголодаться и быть покусанными комарами. И я еще не говорю о вероятности наткнуться на змею.

– Твои слова звучат не слишком заманчиво. Наверное, походы представлялись мне в излишне романтическом свете, как приятные прогулки по ровным тропинкам при свете солнца. На мне в моих мечтах были красивые сапожки и дутый жилет с множеством карманов – в такой одежде выглядишь так, будто знаешь, что делаешь. Кстати, еще я мечтала о трости. Мне всегда хотелось воспользоваться предлогом и ходить с тростью. А по вечерам греться у большого костра, завернувшись в одеяло, и есть зефир… В моем представлении о походах никаких змей нет.

Он рассмеялся:

– Может быть, когда все закончится, ты вернешься сюда на недельку и попробуешь.

– Когда все закончится, – повторила Рейни, посерьезнев. – Очень мило… Скорее бы!

– Остался месяц, – напомнил Чейз.

– Мне он кажется вечностью.

– Он пройдет быстрее, чем тебе кажется, – заверил Чейз, надеясь, что так оно и будет. Сейчас и ему самому месяц в Рейвсвилле казался очень долгим сроком. Но можно отвлечься на подготовку дома к продаже – на это уйдет много времени и сил.

Проехав еще десять миль, Чейз и Рейни добрались до окраины Хамертона, где расположились гипермаркеты. Они не спеша походили по торговому центру, купили постельное белье, кофейник, еще чистящих средств и, наконец, пришли в отдел красок. Чейз поставил в тележку несколько банок кремовой краски. Рейни молча смотрела на него.

– Не смотри на меня так, – попросил он. – Кремовый цвет самый ходовой.

– Возможно, так и есть… для недавно построенной виллы, но не для фермерского дома, которому сто лет, – бросила она и зашагала вперед.

Чейз двинулся за ней:

– Что ты предлагаешь?

Она развернулась:

– Не смеши меня! Не мое дело обсуждать такие вопросы.

Он подвез тележку к полке, выгрузил кремовую краску и махнул в сторону стены с образцами:

– У тебя есть пять минут!

Конечно, на все ушло не пять, а семнадцать минут, но из магазина они вышли с двумя банками краски с названием «Поджаристая меренга», двумя банками «Кактусового наслаждения» и двумя банками «Чудесного заката».

– Что за идиотские названия! Почему не написать просто: «желтая», «светло-зеленая» и «оранжевая»?

– Потому что так веселее.

– Угу, – буркнул Чейз. Они переложили покупки в машину, сели, пристегнулись. – Ты есть хочешь?

– Не откажусь. За полдня я успела нагулять аппетит.

Рейни действительно трудилась с самого утра, не жалея сил. Они вместе навели порядок на кухне, а потом, пока Чейз работал во дворе, она отправилась прибирать ванную на втором этаже. В углу веранды Чейз заметил цепную пилу. Наверное, Брик собирался обрезать ветки после того, как вернется от врача.

Чейз безжалостно пилил разросшиеся кусты, обступившие дом. Если к ним приедет кто-то с дурными намерениями, у него не будет возможности незаметно подобраться ближе или, хуже того, спрятаться.

– Вон там, похоже, закусочная, – сказал он, показывая налево. – Твоя любовь к красному мясу распространяется только на гамбургеры?

– С удовольствием съем филе средней прожарки с тушеными грибами.

– Превосходно! – Он остановил машину, и они вышли. – Я зайду первым, – предупредил он.

– Хорошо, – ответила Рейни, хотя, судя по ее интонации, она считала, что в этом нет необходимости. – Сомневаюсь, что там кто-то сидит в надежде, что мы зайдем поужинать. – Она резко остановилась и театрально всплеснула руками: – Погоди, беру свои слова назад. Может быть, там еще одна старая подружка, которая весь день просидела на парковке, кусая губы и питаясь собственной помадой в надежде, что ты, может быть, сюда зайдешь!

– Очень смешно! – хмыкнул Чейз.

Распахнув дверь, он жестом велел Рейни подождать в небольшом вестибюле. Войдя, он быстро огляделся по сторонам. Странно, но ему отчего-то не хотелось оставлять ее одну даже на минуту. У него всегда было неплохое чутье на такие дела, и что-то подсказывало, что Рейни до сих пор в опасности.

Он вернулся к ней и доложил:

– Похоже, все спокойно. В зале есть свободные столики. Знакомых я не увидел. А в меню есть филе – порции на одного и на двоих.

Как только их усадили, подошел официант, парень лет двадцати пяти. Он одобрительно косился на Рейни. Чейзу его взгляды не понравились, зато Рейни улыбалась.

– Добрый вечер! – поздоровался официант, глядя только на Рейни. – У нас много завсегдатаев, но вас я, кажется, раньше не видел. Живете где-нибудь неподалеку?

Чейз быстро наступил ей на ногу под столом. Наверное, надо как можно скорее купить ей обручальное кольцо.

– Мы с женой только что приехали в Рейвсвилл, – многозначительно произнес он.

Официант наконец удостоил Чейза взглядом. Судя по выражению его лица, он считал, что Чейзу крупно повезло.

– Я тоже местный. – Парень достал из кармана зажигалку и зажег свечу, стоящую в центре стола. – Что будете пить?

Рейни заказала шардоне, а Чейз – холодный чай. Никакого спиртного. Он на задании.

Официант быстро ушел.

Когда она рядом, Чейз соображал с трудом. Скорее всего, его временное помешательство как-то связано с ее ароматом и с тем, как она скрещивает лодыжки, – как настоящая леди.

Что противоречило некоторым другим знакам, которые он получает… Полная путаница!

– Схожу помою руки, – сказала Рейни, отодвигая стул от стола.