– Я уже сказал им об этом, – ответил Дрейк, – и прослежу заЭмили, когда она выйдет из твоей конторы. Привет!

Развязной походкой он направился к двери с видом человека,которому ровным счетом некуда спешить. Мейсон сказал, обращаясь к Делле Стрит:

– Проси Эмили Миликант. А когда из банка принесут чек,немедленно отошли его на графологическую экспертизу. И раздобудь где-нибудьобразец почерка Олдена Лидса.

Делла Стрит кивнула и исчезла. Мейсон достал из столаигральные кости, которые принес ему Дрейк, и принялся небрежно катать их постолу.

Было очевидно, что Эмили Миликант чем-то чрезвычайновзволнована. Ее глаза блестели, а движения стали более нервными, чем обычно.

– Это ужасно! – сказала она. – Я только что разговаривала сФиллис по телефону.

Увидев, что Мейсон продолжает катать по столу игральныекости, Эмили Миликант занервничала еще сильнее.

– Я очень хотел бы выяснить кое-что о вашем брате, –заговорил адвокат.

– О моем брате? – изумленно переспросила Эмили Миликант.

Мейсон кивнул.

– Насколько я понимаю, вы попросили Филлис привести его сюдаи задали ему несколько вопросов об игре в кости. Не могли бы вы объяснить мне,чем все это вызвано?

– Сейчас меня занимает только одно, – не обращая внимания навопрос, спокойно перебил посетительницу Мейсон, – сможет ли проницательныйадвокат доказать, что ваш брат обращался к вам за помощью?

– Что вы имеете в виду, мистер Мейсон?

От взгляда адвоката у нее по спине побежали мурашки, ибосейчас он стал похож на тигра, готового к прыжку.

– Вы когда-нибудь помогали вашему брату?

– Ну… Даже не знаю, что ответить, – протянула Эмили внерешительности.

– Как адвокат, – сухо сказал Мейсон, – я прошу вас ответитьтолько «да» или «нет».

– Я считаю, что каждая сестра должна помогать брату время отвремени. Иначе какая же это сестра. Разве не так?

– Конечно, – согласился Мейсон. – А что вы имеете в виду подсловами «время от времени»?

– Ну… когда он находится в опасности или нуждается в чем-то.

– А ваш брат когда-нибудь помогал вам? – снова задал вопросадвокат.

– Нет, никогда. Еще в детстве меня выбросили на улицу, и ябыла вынуждена сама зарабатывать себе на жизнь.

– И тем не менее, – настаивал Мейсон, – вы помогали брату?

– Да. Иногда.

– Вы давали ему взаймы деньги?

– Ну… да.

– Он всегда возвращал вам долги?

– Не помню… Все-таки к брату относишься не как к чужому. Я,естественно, не вела счетов.

– И какую же сумму в общей сложности вы ему дали?

– Не помню. Я же вам сказала, что не подсчитывала…

– Около тысячи долларов? – не унимался Мейсон.

– Возможно.

– Две тысячи?

– Может быть, и две…

– Три? – продолжал повышать сумму адвокат.

– Право, мистер Мейсон, я не вижу смысла в этом разговоре.

– Четыре? – упорствовал Мейсон.

– Но, мистер Мейсон!.. – возмутилась Эмили Миликант.

– Пять? – Мейсон, казалось, не замечал ее раздражения.

Она негодующе посмотрела на него и спросила:

– Какое это имеет значение?

– Если вы будете выступать в суде, то весьма вероятно, чтосудья тоже задаст вам этот же вопрос. Так, может быть, все-таки шесть тысяч?..

Ее глаза яростно сверкнули.

– Очень может быть!

– А может быть, и все десять?

– Я не помню! – выкрикнула в исступлении Эмили.

– А он вам вернул хоть цент?

Дотошность Мейсона довела ее до ярости:

– Я отказываюсь разговаривать на эту тему!

Эмили не отрываясь смотрела на руки Мейсона, в которых тоттряс игральные кости. Размашистым движением он метнул их на стол.

– Ради бога, – взмолилась она, – перестаньте катать этикости.

– А в чем дело? – улыбнулся адвокат, убирая кости в ящик. –Вы не любите эту игру?

– Нет, то есть да… Ах, я не знаю! Это меня нервирует.

– Ну ладно, – терпеливо произнес Мейсон. – А вы когда-нибудьслышали о компании «Конвэй Эплаенс»?

– Это название что-то мне напоминает. Да, я вспомнила. Чек…Олден выписал его на имя Л.К. Конвэя.

– Правильно, – подтвердил Мейсон. – Компанияспециализируется по продаже фальшивых игральных костей, таких, как эта пара, атакже выдает премии в виде лотерейных билетов. Первое время компания работалапод управлением Л.К. Конвэя, но несколько дней назад была продана человеку пофамилии Серл, Гай Т. Серл, который перевел офис на Ист-Ранчестер-авеню, 209.Что-либо из рассказанного мной вам знакомо?

– Ровным счетом ничего.

– Послушайте, мисс Миликант, – сказал адвокат, – я буду свами откровенен. Вот описание внешности Л.К. Конвэя: приблизительно пятидесятипяти лет, рост – пять футов и десять дюймов, весит около ста восьмидесятифунтов, имеет коренастую фигуру, практически лысый, слегка прихрамывает. Вамэто описание никого не напоминает?

– Вы полагаете, я должна знать… этого человека?

– Думаю, это вполне возможно.

– Так вот, вы описали… внешность моего брата, – резкобросила женщина.

Мейсон заметил, как побелели костяшки ее пальцев, судорожновпившиеся в подлокотники кресла.

– В самом деле, – задумчиво произнес Мейсон, как будто этамысль только что осенила его. – Так вы считаете, что Л.К. Конвэй и ваш брат –одно и то же лицо?

– По-моему, это ваше предположение, а не мое, мистер.

– Я думаю, – со скрытой насмешкой заметил Мейсон, – вамследует выяснить, не является ли ваш брат тем самым Л.К. Конвэем, которыйполучил от Олдена Лидса чек на двадцать тысяч долларов.

Лицо Эмили настолько побелело, что стали отчетливо виднырумяна на щеках, цвет которых резко контрастировал с бледностью кожи.

– Он не мог поступить так, – обреченно произнесла она, –просто не мог, после того, чтó я для него сделала… Это было быбезнравственно, это было бы просто ужасно.