Два человека, работавшие на одном этаже небольшого офисного здания, страдали от одного и того же редкого аутоиммунного заболевания.

Через несколько минут после начала беседы Ли вдруг встал и достал со шкафа набитую бумагами коробку. Пробежав пальцами по папкам, он остановился на одной толстенной.

Я моргнула: если там находится то, о чем я думаю, – мне неслыханно повезло, это сокровище столь же бесценно, как интервью с самим Розенханом. Из папок «вменяемые» и «псевдопациенты» в разные стороны торчали страницы. Документы были организованы или, скорее, дезорганизованы именно так, как их оставил Розенхан. Но как только я начала перебирать бумаги, стало ясно, что беспорядок говорит о складе ума этого человека больше, чем любой труд архивариуса. В этой копании было что-то вуайеристичное, даже неприличное, но, так или иначе, годы работы в редакции отучили меня стыдиться рыться в чужом грязном белье.

Иногда содержание соответствовало описанию папки, но чаще наоборот. Например, открываешь работу Розенхана по детскому альтруизму и находишь договор о купле-продаже «Мерседеса». В папках находились черновики «Психически здоровых на месте сумасшедших», которые Розенхан вырезал по кусочкам и склеивал как огромный пазл, и десятки страниц рукописных дневников времен госпитализации.

Папка «Критика» содержала жестокие комментарии коллег: «лженаука выдается за науку», «необоснованно», «совершенно бездоказательно». Если эта папка и указывала на что-то, так это на то, что Розенхан вывел психиатров из себя. И, видимо, он так этим гордился, что сохранил доказательства.

Я добралась до стопки бумаг, скрепленной толстой потрепанной резинкой, и прочитала первую страницу.

ГЛАВА 1

Мы понятия не имеем, откуда берутся мысли. Только как и когда. И хотя происхождение едва ли имеет значение, когда мысли уже полностью сформулированы и озвучены, конечно, оно важно в момент их формирования. То, что остается в тени сегодня, может ударить из нее завтра.

Я не могу объяснить, почему это исследование начинается с описания мыслей. Возможно, обстоятельства скажут вам больше, чем мне. Позвольте же мне их описать.

Это была его неопубликованная книга, не меньше двухсот страниц. Мое сердце бешено колотилось. Это была именно та рукопись, из-за которой на него подало в суд издательство «Doubleday», страницы, за которые они боролись, но так и не получили, страницы, которые никогда не видел мир. Я старалась сохранять спокойствие, отложила бумаги в сторону и продолжила лихорадочно искать информацию. Я не смогу успокоиться, пока не разберусь в исследовании со всех сторон, включая то, что привело к его созданию и что было связано с его последствиями. Мне хотелось проникнуть в головы каждого участника эксперимента. И вот мой шанс. Я с трудом держала себя в руках, открывая папку «Псевдопациенты».

Открываешь работу Розенхана по детскому альтруизму и находишь договор о купле-продаже «Мерседеса».

Вот оно. Мой Розеттский камень[23]. Имена всех псевдопациентов.

y. Дэвид Лури, псевдопациент № 1, 39 лет, психолог, притворяющийся экономистом. Госпитализирован на 10 дней в государственную больницу Биллингтона, выписан с шизофренией шизоаффективного типа в ремиссии.

y. Джон и Сара Бизли, псевдопациенты № 2 и № 3, муж и жена, психиатр и психолог под прикрытием. Джон участвовал дважды. В первый раз в государственной больнице Картера, где он провел три недели. Затем в больнице Маунтин-Вью, где его продержали еще две. Джон описывал свое пребывание там как «кафкианское». Сару госпитализировали в окружную больницу Уэстерли, где она провела 18 дней. Обоих выписали с шизофренией в ремиссии.

y. Марта Котс, сестра Джона, псевдопациентка № 4, вдова, выдававшая себя за домохозяйку. Присоединилась к эксперименту вслед за братом и невесткой. Провела две недели в государственной больнице Кеньона, став четвертым псевдопациентом с диагностированной шизофренией.

y. Лора и Боб Мартин, псевдопациенты № 5 и № 6. Лора – известная художница-абстракционистка, единственная госпитализированная в ходе эксперимента в частную психиатрическую клинику. Она провела там 52 ужасных дня, прежде чем ее выписали с диагнозом, отличным от остальных, – маниакально-депрессивным расстройством. Ее муж, педиатр, попал в психиатрическую больницу рангом пониже, назвавшись санитаром. Ему тоже диагностировали шизофрению.

y. Карл Вендт, псевдопациент № 7, участвовал в эксперименте четыре раза, в общей сложности провел в больничных стенах 76 дней. Его одержимость исследованием беспокоила Розенхана, решившего, что Карл «пристрастился» к эксперименту.

y. И наконец, Билл Диксон, № 8, аспирант Розенхана. Он проник в несуществующую сегодня государственную больницу на семь дней и тоже получил диагноз шизофрения. Таким образом, всего семь из восьми пациентов с однаковыми диагнозами. И все 12 госпитализаций с ошибочным диагнозом.

Не нужно было долго размышлять, чтобы понять, что Дэвидом Лури, псевдопациентом № 1, был сам Дэвид Розенхан. Это натолкнуло меня на мысль, что все имена были изменены. И за десять минут в Интернете мне не найти ни Билла Диксона, ни Марту Котс. Больницы тоже переименованы.

Голос Ли Росса вернул меня к реальности, в его кабинет в Стэнфорде:

– В некотором смысле Дэвида было сложно узнать…

– Что вы имеете в виду? – спросила я.

– Ну… – Ли сделал паузу, тщательно подбирая слова, – у него были секреты, но не как у многих людей. Это была его самая поразительная черта. Он был, как говорится, загадкой внутри головоломки, окутанной тайной.

Оглядываясь назад, я бы спросила, что именно он имел в виду. Но в тот момент меня слишком отвлекала информация, ожидавшая меня на страницах.

Ли снова вернулся к папкам.

– Здесь вы можете найти ответы на ваши вопросы, – сказал он, указывая на бумаги. Но потом вдруг добавил: – А куда я это дел? – Он покопался в куче бумаг, остановился на одной папке, вытащил ее и вернул в картотеку. – Это личное, – объяснил он. Он убрал папку, задвинул ящик и улыбнулся. Была ли эта улыбка приглашением? Или я уже во всем видела знаки?

И только когда я села в машину, слова Ли закрутились у меня в голове: загадка, головоломка, тайна.

Часть вторая

Феликс Ангер: «Кажется, я сошел с ума». Оскар Мэдисон: «Если тебе от этого легче, я тоже так думаю».

«СТРАННАЯ ПАРОЧКА», 1968 ГОД

6

Сущность Дэвида

Через полгода я снова вернулась в Калифорнию, чтобы изучить документы, переданные назначенному владельцу, клиническому психологу и близкому другу Розенхана по имени Флоренс Келлер. Она спасла их от чудовищных последствий инсультов, из-за которых Розенхан переехал в дом престарелых за десять лет до своей смерти в 2012 году. Во время последовавшей безумной уборки Флоренс удалось спасти коробку с пометкой «вменяемые». Когда она сообщила об этом Розенхану, тот попросил ее сохранить эти записи.

Флоренс аккуратная и привлекательная, красивая