– Спасибо, – поблагодарил я и начал плести охотничью историю: – Я связался с владельцем дома, он разрешил мне осмотреть его.

Тетушка поджала губы.

– Ясненько. Вам повезло больше, чем нам. Не расскажете, как вам удалось уговорить мужика?

Я ответил:

– Сначала осмотрю дом, похожу по участку. Если мне не понравится, тогда и побеседуем.

– Ой, да плохой участочек, – затараторила собеседница, – идет под уклон. Дом сносить надо, он кучу лет стоит без хозяина. Нетоплен давно. Сортир в огороде. Гору средств вложите, чтобы окультурить его. Избу придется разбирать, вывозить очень тяжело. Поверьте, мы через это уже прошли!

– Спасибо за совет, – попытался я остановить бабу, но та вознамерилась во что бы то ни стало отпугнуть конкурента и не замолчала.

– Просто я хочу вам помочь. Вы живете в Москве. Городской человек не понимает, какие проблемы…

Перебивать человека, тем более даму, невоспитанно, но у меня просто не было другого выхода.

– Простите, – остановил я навязчивую особу, – у меня мало времени. Я очень благодарен вам за советы, но мне нужно поторопиться с осмотром возможной покупки.

– Я пойду вместе с вами, – заявила дама, – объясню, какие подводные камни…

И тут раздался бас:

– Катя!

Мы с назойливой теткой одновременно повернулись в сторону голоса. У калитки соседнего дома стоял поджарый мужчина с военной выправкой, он коротко сказал:

– Иди домой!

– Андрюша, он договорился с хозяином дома, – зачастила тетушка, – хочет купить участок.

– Иди домой, – повторил муж.

– Ты не понял, – засопротивлялась жена, – он собрался приобрести наш участок.

– Это не наш участок, – гаркнул супруг, – ступай на кухню. Обед не готов, а ты языком чешешь.

Жена насупилась, но послушалась. Когда она исчезла за калиткой, муж развел руками:

– Простите! Ох уж эти бабы!

– Все нормально, – улыбнулся я, – у вас милая жена, она просто хотела дать мне совет.

Когда мужик исчез, я открыл калитку, вошел во двор и поднялся на крыльцо дома. Дверь, естественно, оказалась запертой. Но это препятствие не является непреодолимым, у меня при себе есть электронная отмычка. Понятно, что я не стану пользоваться ею, чтобы в отсутствие хозяина пошарить в шкафах и утащить его заначку. Я просто осмотрюсь, может, что-то узнаю об Алексеевых.

Но мои ожидания не оправдались. В избе никаких вещей не обнаружилось. Да и дом был не особенно просторным. Три комнаты, две маленькие, одна большая, плюс терраса, из которой был проход в кухню. Все. Хозяева уехали и полностью освободили дом, или его ограбили мародеры. Осталась лишь кое-какая мебель: старый сервант, гардероб, стол, железные кровати. Все. В комнатах из стен торчали гвозди, можно предположить, что когда-то на них висели ковры, в огромном шкафу были пустые полки. Ни книг, ни документов, ни писем – ничего не нашлось. Последней я осмотрел небольшую кухню. В ней висел рукомойник, стояла старая белая эмалированная плита с чугунными «крыльями» и надписью «Газоаппарат». Такими оборудовали дома в шестидесятых-семидесятых годах двадцатого века. Я открыл духовку. Пусто. Потом распахнул шкафчик на стене. Ничего. Надо признать: поездка оказалась неудачной. Я пошел к выходу, споткнулся обо что-то, чудом устоял на ногах, решил посмотреть, по какой причине едва не спланировал на пол, и увидел, что к одной половице приделано кольцо. В избе был подпол.

Я потянул за кольцо, две доски поднялись, обнажилось отверстие. В нос ударил запах сырости, затхлости и еще чего-то неприятного, свет не зажегся.

– Один мой телефон погиб, – пробормотал я, вынимая трубку, – зато второй пока жив, здоров и снабжен фонариком.

Я нажал на экран, вспыхнул луч, я направил его в дыру, увидел лестницу и решил спуститься вниз, взглянуть что там.

– Кандалы? – повторил Боря.

Я сделал глоток восхитительного кофе.

– Да. Я спустился по широкой деревянной лестнице с перилами, крепкой такой. Погреб оказался большим. Я ожидал там увидеть полки для банок, ну… может, какие-то емкости для овощей. Но обнаружил нечто, похожее на тюремную камеру. На полу валялся тюфяк, ткань кое-где прорвалась, наружу торчала полусгнившая солома. В стене над подобием кровати прибили крюки. Основательные, железные. На них висели цепи. Огромные, очень тяжелые, две штуки, они имели кольца с замками. Похоже, кого-то держали в подземелье прикованным. Скорей всего цепи прикрепляли к ногам. Еще там были гнутая алюминиевая миска и старое помятое ведро. Возможно, оно служило туалетом. На противоположной от тюфяка стене прибита доска, она явно служила полкой для каких-то инструментов. Вот, полюбуйтесь.

Я отдал Боре свой телефон.

– Ого! – воскликнул батлер. – Зубоврачебный инструмент, тиски, плетка…

– Похоже на пыточную, – содрогнулся я, – кому-то в этой избе плохо пришлось. Я не поленился обойти потом участок. Он большой, можно закопать не один труп. Направился в магазин, прикинулся человеком, который решил купить заброшенную избу. Но продавщица оказалась совсем молоденькой, работает первый год. Прежняя скончалась. Я решил не сдаваться, зашел в храм, священник живет при нем, поговорил с ним. Церковь восстановили три года назад, в село приехал богатый верующий мужчина, он спонсировал ремонт. Отцу Михаилу от силы лет двадцать пять. Никого из прежних прихожан он не знает, из Копытина к нему ходит шесть человек, все они недавно приехали, построили коттеджи. Об Алексеевых и уж тем более о Николае Панине церковнослужитель никогда не слышал. Я нашел местного старосту, приятный мужчина лет пятидесяти, но он тоже не из коренных жителей. Приехал в деревню восемь лет назад, рассказал мне, что участок несколько раз хотели купить, но всем отказали. Налог за землю исправно выплачивается, почему владелец не появляется, ему неизвестно.

– Значит, кто-то заботится о недвижимости, – сказал Борис, – но не хочет приезжать в Копытино. И кто он? Николай Михайлович и Вероника умерли. Дом получил Петр Ильич, он, возможно, налог и платил. И зачем Алексееву это делать? – хмыкнул Боря.

– Похоже, он любил свою первую жену, – заметил я, – редкий мужчина поведет под венец беременную от другого невесту. Вероятно…

Мою речь прервал звонок в дверь.

Борис встал.

– А вот и Айседора Владимировна.

Я быстро отправился в кабинет и посмотрел на часы. Дама не опоздала, редкая пунктуальность. Как правило, люди, договорившись о встрече с детективом, не приезжают вовремя, в порядке вещей задержаться минут эдак на тридцать. Телефон звякнул, пришло сообщение от Ирэн.

«Ванечка, ты где?»

Я написал:

«В офисе, беседую с клиенткой».

«Часа через два освободишься?»