Но просто ждать Ник не мог, и на подоконнике Марины стали появляться белые цветы. У нее должны быть цветы, которых ни у кого нет, которые не купишь ни за какие деньги ни в каком магазине. Может, Ник опять по-своему наслаждался романтикой и риском. Может, хотел освежить избитый ритуал дарения букетов, раз уж нельзя совсем его избежать или заменить чем-нибудь новым — девочкам-то нравится. И об этом, что ли, рассказывать? О трехчасовых загородных прогулках и альпинизме на чужих заборах? Да Ник не то что Максу, никому на свете не признался бы. А если бы Марина каким-то чудом догадалась и начала спрашивать — отрекался бы и отпирался, как партизан на допросе.

Скоро Ник знал в лицо ее отца, тетушку с кошелками, сестру и собаку. Раз даже удалось поговорить с братиком. И тут появилась она — холодная и чужая, поглядела на него, как на вещь, и увела малыша. Ник потом долго удивлял друзей колючим настроением. А Макс, узнав об этом, наверняка скажет: ну вот, опять сдрейфил к ней подойти. И будет не так уж и не прав.

Но Ник не ошибся — все совершилось само собой, тогда, на причале. Наполовину сочиненная им, Марина оказалась похожей и совсем другой. Для нее также не имел значения закон «все, кто не наши, — чужие». Весь тот день они провели вместе и за разговорами не заметили, как он прошел.

* * *

Но Максу Ник рассказал об этом в двух словах и самым безразличным тоном. А тот огорошил его сообщением:

— Ну, про твою-то я и сам все знаю. — И пояснил: — Я с ее сестрой познакомился. Кларисса. Там же, в доме с корабликом, живет. Ну, денек был — это что-то с чем-то. Тебе одна досталась, а мне сразу две — аж глаза разбежались. Эта, Жанна, тоже делась куда-то — ну и наплевать, Кларисса тоже ничего. Классно гуляем! К тебе как ни зайдем — все нет, прямо пропал человек… А это что? — Макс взял с дивана книжку. — «Властелин колец. Хранители». Тол-ки-ен. Чего-то больно мудреное.

Ник забрал у него из рук обернутый в бумагу томик, бережно поставил на полку и принялся объяснять, что Марина дала ему почитать свою любимую книгу.

— Тебе? А она знает, что ты кроме «Муму» ничего не читал? — поддел его Макс.

— Как ничего? А «Секретные материалы»? — тревожно спросил Ник, нисколько не реагируя на колкость и озабоченный только тем, как он выглядит в глазах Марины.

Макс уже торопился поправиться: мол, шутка — у Ника были крепкие кулаки, это узнавали на опыте все любители приколоться. Еще в младших классах ему пытались приклеить кличку «ботаник» из-за дедушки и мамы, работавших в питомнике — но тут же единодушно решили, что Николая Берестова лучше называть Ник. Больше подходит. «А тут он и ухом не моргнул, — подивился Макс. — Совсем не въехал. Выходит, когда человек втюрится, то становится болваном. Интересно! А та девчонка и правда может зацепить, такая она какая-то… И чего она в «ботанике» нашла? Ведь сразу спелись…» А он, Макс, с ней первым тогда познакомился! Кто придумал девчонок покатать?

Макс решил проверить, действительно ли это у друга слабое место:

— Вспомнил — я ее на интеллектуальных играх видел. Помнишь, городские игры в нашей школе проходили? Ее дружок был в команде. А она ему все, что он не знал, подсказывала. Она и дружит с такими же. Охота тебе связываться с заумными?

— А на кой черт мне дуры? — отрезал Ник без всякой паузы, и Макс возликовал в душе, какой же он умный и проницательный.

Как это, оказывается, здорово: нашел уязвимое место — и человек в твоих руках! Даже такой крутой и во всем его всегда опережавший. И решил уязвить еще разок:

— Конечно, она не дура. И хорошенькая. Я ничего не говорю. Вот только ты мне друг, а даже ее сестра говорит, что она мальчишница. Все пацаны в классе в нее повлюблялись, а ей и нравится, что они таскаются хвостом. Развлечение, в общем, вроде коллекции, соображаешь? И еще, они там все, с Зеленой улицы, настырные, все друг за дружку, а мы для них — чужие. Вот ты все серьезно, а она, Кларисса говорит, своих дружков ни на что не променяет…

Максим бубнил в том же духе, но отпора вроде «А твоя Кларисса что, не с Зеленой улицы?» не получал. Ник, знающий толк в драках, первый раз в жизни не понял, что это тоже поединок, вызов, борьба за первенство. Он всерьез задумался над смыслом сказанного — и настроение у него упало, хотя ничего и не произошло.

Марина сидела за партой и смотрела на друзей. Мальчишки после праздников постриглись. Артур зачесал волосы назад и выглядел совсем по-взрослому, у Рафаэля не осталось милых кудряшек, и он сделался похож на лопоухого олененка с большими черными глазами, а «ежик» Рудика стал еще колючее. Но постриглись не только мальчишки. Жанна отрезала свою толстую смоляную косу, и ее новая прическа напоминала Маринину. С непривычной копной на голове, она сидела неестественно прямо и неподвижно и не оборачивалась.

А вот большой, красный от загара Фольц поминутно ерзал, вертел шеей, прятал глаза, краснел еще больше, злился на себя за это и наконец зашептал почти вслух, сложив ладони рупором:

— Да Жанка придумала, а мы как дураки! А я говорил — заехать чужакам в морду, и дело с концом!

Рафаэль часто и беспомощно моргал, а встретившись глазами с Мариной, тут же красноречиво указал глазами на Жанну. Марина гневно вспыхнула, что явно означало: да хватит сваливать все на нее! Рафаэль, тыча в себя пальцем, начал выразительно крутить воображаемый телефонный диск и прикладывать «трубку» к уху, а потом отчаянно развел руками. Да, Марины действительно все эти дни не было дома, и звонить ей даже с покаянием было бесполезно.

После долгой паузы Рафаэль несмело поднял ресницы. Марина смотрела выжидающе. Конечно, никаких особых прав у него нет, но вдруг он их сейчас заявит? Болтала же Кларисса, что они все в Марину влюблены… Но Рафаэль робко указал на тетрадочку: «У меня есть новые стихи». Марина, чуть не рассмеявшись, весело и снисходительно махнула рукой: давай сюда. Рафаэль возликовал, а потом кокетливо и капризно подал тетрадочку. Марина вспомнила куплеты, которые они с Жанной и Артуром сочинили ему на прошлый день рождения:

Тут ее ткнули сзади и подали записку. Это был квадратный листок в клеточку, весь без пробелов заполненный четкими печатными буквами, которые совершенно не складывались ни в какие слова. Марина достала из-за обложки дневника такой же точно бумажный квадрат, но с прорезями, и, накладывая его на записку, начала читать. Этот способ шифровки они с Артуром ввели в обиход, когда выяснилось, что их записки попадают в руки Клариссы и Рахили. «Марин, не сердись, — писал Артур. — Все получилось спонтанно и по-дурацки. Мы же видели, что Жанка сама полезла в ту лодку, только у нас от обиды мозги затуманились. Мы с мамой привезли новые кассеты, и «Властелина колец» второй фильм, «Две башни». Давай у тебя посмотрим, как всегда. Если хочешь».