* * *

Калитка на замке, двери в дом на запоре. Машины во дворе нет. Значит, и Жени не должно быть. Настя зашла в дом, вымыла руки, на кухне взяла медную турку, насыпала туда кофе. Сначала нужно передохнуть с дороги, а потом уже можно браться за уборку. Сегодня в институте был трудный день.

Это раньше было легко, а сейчас она рвалась сюда, к Жене. Учеба уже мало интересовала ее, поэтому занятия тянулись невыносимо медленно.

Настя наливала кофе в чашку, когда на кухню кто-то вошел. Она вздрогнула, обернулась и увидела Женю.

— Предупреждать надо!

— Тсс! — Он приложил палец к губам.

Лицо у него серьезное, в глазах тревога, а в руке пистолет. Настя решила, что это зажигалка. Хотела так думать, поэтому и решила.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Я же говорил, проблемы у меня, — шепотом сказал он. — Прийти могут.

— Кто?

— Братва… Там такие люди задействованы… Меня убить могут…

— Нет!

Настя поняла, что пистолет у него настоящий. И он готов сражаться — за нее и за себя.

— Тихо! — Он снова приложил палец к губам.

В окно что-то стукнуло, Женя встрепенулся, настороженно вжал голову в плечи. Настя же от страха едва не подпрыгнула на месте. Он махнул ей в сторону двери, осторожно подошел к окну, на ходу передернув затвор пистолета.

Настя бросилась к входным дверям, проверила замки, все на месте. От страха ее колотило изнутри.

Она вернулась на кухню. Женя так и стоял у окна, не обращая внимания на кофе. А она не удержалась, выпила. Ей нужно было согреться.

— Страшно? — тихо спросил он.

— Тебя могут убить?

— И тебя тоже… Зря ты пришла, давай собирайся, и домой.

— А ты?

— Здесь буду.

— Я с тобой! — мотнула головой Настя.

— Нельзя. Здесь опасно.

— Я тебя не брошу!

Женя сунул пистолет за пояс, подошел к ней, обнял:

— Я не могу тобой рисковать.

— Я останусь с тобой.

— Ну хорошо… Только при малейшей опасности…

Женя отвернул край ковра, под которым находился люк в погреб.

— Если вдруг что, спрячешься здесь… — открывая люк, сказал он. — Договорились?

Она кивнула, представляя, как будет лезть в темный холод. Женя закроет люк, и она погрузится во мрак. Его убьют, и она останется там, внизу. Возможно, она не сможет открыть люк… Но зачем ей жить, если не будет Жени?

— Что там у тебя, кофе?.. — Он подошел к ней, взял чашечку, сделал глоток. — Давай еще.

— А покушать?

— И покушать.

Он вышел из кухни. Настя, посматривая на окно, приготовила на скорую руку яичницу. И позвала его — издалека.

Но Женя не шел. Тогда она сама отправилась к нему. Она нашла его в спальне. Он сидел на кровати, спиной к ней. Правый рукав у него был закатан, плечо перетянуто резиновым жгутом. В левой руке у него, по всей видимости, был шприц. Нетрудно было догадаться, для чего.

— Стучаться надо, — незло сказал он.

— Не надо.

— Вот только давай без морали… Лекарство от страха…

Он снял жгут, откатал рукав, поднялся, повернулся к ней и улыбнулся. Шприца в руке не было: видимо, он бросил его на пол.

— Тогда и мне, — сказала она.

— Тебе?!

— А чем я хуже?

— Да нет, ты лучше… Просто тебе не надо. — Он качал головой, внимательно глядя на нее.

— Но мне же страшно.

— А зависимость?

— Ну ты же сказал, что ничего не будет.

— Ну, если морфий, то нет…

— А у тебя что?

— Только учти, сначала нужно плотно покушать.

— Да, я все приготовила…

— Ну, пошли перекусим, — кивнул он. — Может, передумаешь.

Женя вел себя совершенно нормально. Взгляд слегка мутноватый, а в целом ничего необычного. И речь внятная, и движения не раскоординированные.

А Настя не передумала. Крепкий кофе слегка взбодрил ее, но ей захотелось еще большего просветления. И она сама попросила Женю избавить ее от страха.

— Может, лучше домой? — спросил он.

Настя мотнула головой. Нет, она не бросит его и останется с ним до конца. Если была с ним в радости, то останется и в горе.

— Ну, смотри…

Он достал из тумбочки дефицитный одноразовый шприц, заправил его из ампулы с прозрачной жидкостью, приготовил руку.

— Сейчас будет немного больно.

Настя улыбнулась с закрытыми глазами. Когда он с ней, она ничего не боится.

* * *

Занятия закончились, можно идти домой — к Жене. Но не все так просто. Отец уже заподозрил неладное, он может начать слежку за Настей. Не приходит она домой в шесть, как он того требует, и это его злит. На работе у него какие-то неурядицы, некогда вплотную взяться за дочь, но вдруг момент уже наступил? Что, если отец уже где-то рядом? А встретиться с ним Настя не могла. Он же заберет ее, увезет домой. А на Женю наедет милиция. Там у него дома есть еще несколько ампул морфия, а это статья — за хранение наркотических средств. Нет, Настя не может этого допустить. И к родителям нельзя. Сначала она должна уколоться. Это поможет ей снять усталость и стресс. Волнуется она очень, переживает, в таком состоянии нельзя оставаться наедине с мамой, можно разозлиться, сорваться в штопор. А вот если успокоиться, то можно и домой. Если с Женей все в порядке…

Настя шла по аллее, оглядываясь по сторонам. Отца она не увидела, но заметила Севу. Обычно он вырастал из-под земли, но тогда Настя была глупой и беспечной, а сейчас она — сама осторожность. Поэтому и опасность заметила вовремя. И даже остановилась. Не убегать же?

Она не ошиблась, Сева шел прямо на нее. Все та же стремная куртка, убогие штаны.

— Ну что тебе? — Она едва не топнула ножкой.

— У тебя все в порядке? — спросил он, внимательно глядя на нее.

— Все было в порядке. Пока ты не появился.

— Нервная ты какая-то.

— Короче, что нужно?

— Да нет, ничего…

— Ну, тогда чао!

Настя повернулась к нему спиной и слишком резво взяла старт. Каблук левого сапога не выдержал нагрузки, подломился, вместе с ним подвернулась и ступня.

— Черт!

Сева поймал ее на лету, помог добраться до скамейки. Острая боль перетекла в тупую, вместе со ступней заныла и душа.

Сева присел перед ней на корточки, расстегнул молнию на сапоге, снял его. И пальцами сжал ступню.