— Я уже с ним две недели, он со мной ни разу про твою дуру не заговорил.

— Значит, заговорит… Мутный он какой-то.

— Он, может, и мутный, а ты нудный. Достал!

Настя обошла Севу, продолжила путь.

— Нахлебаешься ты с ним! — донеслось вслед.

Настя сделала вид, что не услышала. Да и зачем ей заморачиваться на какие-то глупости? Ясно же, что Севой движет зависть, вот он и сочиняет небылицы.

Женя должен был быть на работе, но во дворе стояла его машина. И дверь была приоткрыта. Настя зашла в дом и в гостиной увидела незнакомую парочку. На диване в обнимку с губастой брюнеткой сидел белобрысый тип с рыбьими глазами. А в кресле, раскинув руки, сидел Женя.

Брюнетка смазливая, длинноногая. Юбка у нее короткая, а волосы немытые, сальные. По губам размазана помада, вокруг глаз испачкано тушью. На улице уже холодно, а ноги у нее голые, без колготок или чулок. И вид потрепанный, как будто ее здесь по кругу гоняли.

Парочка никак не реагировала на нее. Брюнетка сидела с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на губах, а ее кавалер смотрел куда-то вдаль стеклянными глазами. И Женя едва замечал Настю. Он помахал рукой, но смотрел куда-то через нее, как будто она была сделана из стекла.

— И что это значит? — спросила она.

Женя даже не шелохнулся. Как смотрел на нее, так и остался с открытыми глазами. Но сам взгляд вдруг ожил. И сам он будто очнулся.

— Ты уже вернулась?

— Ну, если я не галлюцинация.

— Галлюцинация… Тут была галлюцинация… — Женя глянул на брюнетку. — Ты ее видишь?

— Вижу.

— А что курила?

— Я курила?!

— Тсс! — Женя приложил палец к губам и неуверенно поднялся.

Его не качало, но на ногах он держался нетвердо. А когда он нагнулся, его повело в сторону. Но он уперся, сжав рукой голую коленку брюнетки.

— Гараж, алло! Пора на выезд!

Белобрысый кивнул, поднялся и пошел на выход. Брюнетка потянулась за ним, схватила за руку. Он вырвался, но она пошла его догонять. Настя открыла дверь, выпустила их.

В прихожей они обулись, оделись, при этом едва замечая ее. Под кайфом они, так же как и Женя.

Настя выпроводила парочку, зашла в комнату. Женя сидел в кресле и что-то напевал себе под нос, рассматривая растопыренные пальцы правой руки. Настя зашла в спальню, а там бедлам. Покрывало на кровати смято, на полу валяются женские трусики, чуть в стороне использованный презерватив.

А на кухне в мусорном ведре она нашла использованные шприцы.

Разбираться она не стала. Вышла в прихожую, обулась, оделась, но входная дверь была закрыта на замок. А ключа нигде не было.

Она вернулась в комнату. Женя сидел в той же позе, но уже не пел. И пальцами правой руки, сжатой в кулак, подпирал подбородок.

— Я Лильку не шпилил. — Сначала он провел большим пальцем по верхнему клыку, а затем перекрестился.

— А шприцы?

— Я не в затяжку.

— Ты хоть понимаешь…

— Что я понимаю? — Женя проясненно глянул на нее. — То, что наркотики вред? Так меня не тянет… Я со Сластиком ни разу не ширнулся…

— А СПИД?

— А я что, дурак, чтобы на чужом баяне играть? У меня свой шприц. И морфий — чистой воды…

— А на Лильку в презервативе, да?

— Да это Ленька, мудак… Мы с ним знаешь как в школе дружили… Слушай, ты же не думаешь, что я мог дернуть его жену?

— А Лилька — его жена?

— В больнице работает. Медсестрой…

— Не хотела бы я в такой больнице лечиться…

— Ну, дура она, не вопрос. Но склянка у нее чистая… Леньку, правда, развезло… Они что там, у нас в спальне?

— А то ты не знаешь!

— Ну, слышал что-то…

— Когда с Олесей по телефону говорил, да?.. Или она здесь была? — едко спросила Настя.

— Какая Олеся?! — вытаращился на нее Женя.

— А из-за которой тебе Сева морду набил!

— Ну, это еще кто кому набил, — скривился он.

— Было?

— Было!.. Ты даже не представляешь, какой я настырный! — Женя поднялся, направился к ней.

Настя отступила назад, но Женя продолжал приближаться. Она уперлась спиной в сервант, он приблизился к ней, но не обнял, а просто взял за руки.

— Ты мне отказала, помнишь? — спросил он, пытаясь загипнотизировать взглядом. — Типа, у тебя Сева есть…

— И что?

— Ничего. Я и Севу нашел, и про вас все узнал…

— И Олесю снял.

— И Олесю снял, — кивнул он. — Это было нетрудно. Бабы меня любят.

— Ты с ней спал?

— Мог бы. Она была не против. Но я не стал… Ей нужен был Сева, мне — ты, мы заключили сделку.

— Сделку?

— Был спектакль, Сева на него повелся. И Олеся залезла к нему в постель.

— Хочешь сказать, что ты уложил его спать с Олесей?

— Я всего лишь хотел проверить его на вшивость, — усмехнулся Женя.

— И кто ты после этого?

— А мне все равно, что ты обо мне думаешь. Главное, что я добился своего. И теперь ты моя.

— Ты знаешь, кто ты такой после этого?

— Я знаю, что ты от меня никуда не денешься!

Женя навалился на нее, прижал к серванту, в котором зазвенела посуда.

— Пусти! — Она попыталась вырваться, но Женя умел держать мертвой хваткой.

И силы в нем хватило, чтобы поднять ее на руки и отнести в спальню.

Он бросил Настю на кровать, навалился на нее. А здесь только что пользовали грязную шлюху, она вспомнила об этом, но Женя не позволил ей вырваться. И задал такого жару…

Очень скоро злость переросла в дикий восторг, от которого хотелось выть во весь голос. И в этом крике из нее вышла вся обида. Да и как она могла обижаться на мужчину, который готов был на все, лишь бы добиться ее. На мужчину, которого она полюбила…

Будильник звал в новый день. Настя не упиралась, не зарывалась головой в подушку в надежде найти под ней несколько минут для сна. Напротив, ее будто ветром сдуло с кровати. Сейчас она поедет к Жене, проведет с ним часок-другой, а потом уже можно ехать в институт. Ну, пропустит одну пару, что здесь такого?

Она приняла душ, сменила белье, высушила волосы, накрасилась. И вышла к столу.

— У вас там в универе что, конкурс красоты решили провести? — глянув на нее, спросил отец.

— Да нет, пока еще до такого не докатились, — качнула головой Настя, с подозрением глянув на него.