На горизонте возникла фигура официанта с подносом, и Какц замолчал.

— Простите, Самуил Исаакович, что перебиваю, — произнес Мерин безразличным тоном, когда они остались одни, хотя никакого «перебивания» не было и в помине: уставший от переизбытка эмоций музыкальный эксперт долго не ронял ни слова, — а известно, кто из музыкантов последним владел скрипкой перед ее пропажей?

— Вы правы, Всеволод, это немаловажная деталь для поиска шедевра, — вновь оживился Какц, — но, к сожалению, я не могу удовлетворить ваше любопытство. Дело в том, что она принадлежала не частному лицу, а государству, Советскому Союзу и выдавалась только выдающимся исполнителям под особое поручительство и обязательно с прикрепленным охранником на время концертной деятельности, в основном для заграничных турне. На этой скрипке играли Давид Ойстрах, Яков Рабинович, Лев Цейтлин, Леонид Коган, Евгений Грач, Галина Баринова, Владимир Спиваков… А в 59 году она исчезла, так вот существует мнение… а в тот год в стране был сильный неурожай… существует мнение, что между министром культуры СССР Екатериной… э-э-э, не вспомню отчества, Фурцевой…

— Алексеевной, — подсказал Мерин.

— Именно Алексеевной, спасибо, Фурцевой и министром неизвестной нам, но, по-видимому, очень богатой страны… конечно, все это с санкции партийного руководства, то бишь Хрущева Никиты Семеновича…

— Сергеевича.

— Разве? Ну пусть Сергеевича — не суть важно, так вот — таким вот макаром нам якобы удалось спасти советский народ от природного стихийного бедствия, предотвратить голод и ликвидировать нехватку в отечестве зерновых культур. А музыканта, который последним пользовал эту, с большой буквы, Скрипку, вроде бы задавила машина вместе с охранником, и имя его держится по сей день в секрете. Но это, Всеволод, я вам высказываю одну из версий, не более того, никак не подтвержденную…

В кармане Мерина примитивно запиликал Иоганн Штраус, в трубке раздались рыдания Антонины Заботкиной.

— Сева, это Тоша Заботкина, сестра Антона…

— Да, да, я слушаю вас. — Мерин перевел разговор на «запись», извинился перед Какцем. — Что случилось, Тоша?

— У нас страшное чепэ: только что арестовали Антона прямо в университете. Он позвонил, ему разрешили позвонить домой, но я вам — вы сказали: вы шпион, то есть простите, уголовник, расследуете дела уголовные, у них убили, это сокурсник Антона Игорь Каликин, его увезли на «скорой», но Антон сказал, что его убили на его глазах, он бывал у нас часто, я его знаю, вчера перед вами был и перед этими, которые из МУРа, я не знаю, что мне делать, мамы нет, отца нет, дядя Марат как всегда: я говорю — он не понимает, дед не отвечает на звонки, я вам, вы сказали вчера, что шпион, то есть, простите, не шпион…

— Тоня, Тоня, послушайте меня, Тоня, вы меня слышите?..

— Да, слышу, я не знаю, что делать, простите, это друг Антона, его убили…

— Тоня, вы где находитесь?

— Я здесь, я на даче, я одна, мамы нет и никто не отвечает…

— Тоня, Тоня, послушайте меня, Тоня…

— Помоги-и-и-те мне, пожа-а-а-луйста-а-а…

— Тоня, подождите, слушайте меня внимательно, слышите? — Мерин почти кричал в трубку. — Вы слышите?

— Да-а-а-а…

— Никуда не уходите, слышите? Я постараюсь все узнать и вам позвоню. Ваш мобильный у меня отпечатался, я вам перезвоню, но вы никуда не уходите, да? Слышите?

— Да-а-а. Но вы скоре-е-е-е.

— И перестаньте реветь. Я все выясню и перезвоню. Все. Пока.

Он выключил связь.

— Простите, Самуил Исаакович, там какое-то ЧП, мне надо срочно обратно в контору, спасибо за неоценимую услугу, жаль, что она для другого отдела. Если удастся что-то узнать — я вас найду. Я хочу расплатиться за кофе и конь…

— Ни боже мой, бегите, бегите, не обижайте старика, я еще посижу, что-то нервы совсем ни к черту: 17 век, знаете ли, не шутка. Удачи вам, Всеволод!

Последнего пожелания Сева уже не слышал: под гудки, тормозную истерию и летящую со всех сторон однотипную ругань, оставляя за спиной короткие промежутки между несущимися с двух сторон нескончаемым потоком машинами, он пересекал улицу Петровка.

Донесение об убийстве студента МГУ им. Ломоносова легло на стол Скоробогатова в 10.13 утра. В нем сообщалось, что в девять часов сорок восемь минут в отделение милиции района из телефона-автомата позвонил неизвестный и сообщил, что в лифте главного здания северного корпуса обнаружен труп молодого человека. Прибывшая на место преступления оперативная группа при беглом осмотре до появления врачей «скорой помощи» зафиксировала на теле пострадавшего одно ножевое ранение (в область сердца со стороны спины). По горячим следам задержать никого не удалось. Прибывшие врачи констатировали смерть, наступившую, по их словам, мгновенно, то есть приблизительно в 9.40. По документам, пострадавший оказался студент выпускного курса юридического факультета Каликин Игорь Николаевич, 1985 года рождения, 23-х лет. На безымянном пальце правой руки убитого обнаружен перстень желтого металла (предположительно золото) с красным камнем (предположительно рубин), по внешним данным совпадающий по описанию с перстнем, похищенным накануне из коллекции семьи Твеленевых, проживающих по адресу: Москва, Тверская улица, дом 18, квартира 6, что дало основание подозревать в соучастии преступления и взять под стражу до выяснения всех обстоятельств дела сокурсника убитого Твеленева Антона Маратовича, находившегося в момент убийства в том же лифте. Подпись: руководитель следственной группы районного отделения милиции старший лейтенант Кудря.

Скоробогатов дважды прочитал ленту телетайпа, надавил кнопку селектора:

— Валя, найдите, пожалуйста, Мерина, немедленно ко мне.

— Уже нашла, Юрий Николаевич.

— То есть? — нахмурился полковник: на работе он не любил шуток.

В дверь постучали.

— Войдите, Валентина.

Но вместо секретарши вошел Мерин. Скоробогатов некоторое время молча смотрел на подчиненного, затем недовольно выдавил.

— Интересное кино. Ты что делаешь в моей приемной?

— Я с докладом, Юрий Николаевич, ждал вашего вызова.

— С докладом? А с глазом что?

— С глазом? — переспросил Мерин. — Так это… упал.

— Интересно ты падаешь. Ну докладывай, раз так.

— В университете Ломоносова на Ленинских ЧП: убит сокурсник Антона Твеленева, внука композитора Антона Игоревича Твеленева Каликин Игорь, друг Антона Твеленева. Каликин скончался на месте, по словам Антона Твеленева, Антон Твеленев по подозрению в соучастии арестован, Марат Антонович Твеленев, отец Антона Маратовича…

— Стоп, стоп, стоп, сядь. Сядь и успокойся, а то я сейчас упаду. Я ведь должен хоть что-то понять. На, читай. — Он протянул ему ленту телетайпа.

Мерин пробежал глазами строчки, с готовностью породистого ирландского сеттера уставился на начальника. Скоробогатов нажал кнопку селектора: