— Она живет в пригороде Парижа, и пусть там и остается. Я бы давно с ней развелся, если бы не пришлось делить имущество. А овдоветь мне не позволяет совесть. Все-таки, как я уже говорил, среди «иных» женщин гораздо меньше чем мужчин. Впрочем, не хочу говорить о ней. Вернемся к вам и вашей невесте. Уверен, что вы без труда найдете общий язык. У вас много общих интересов. К тому же Владимир Иванович любезно предоставил мне переписку с ее мобильного телефона. Особенно меня порадовали смс-сообщения, отправленные ее подруге касательно вас. Даже неудобно цитировать…

— Что вы от этого приобретете? — Дмитрий решил спросить напрямую, чувствуя, что его терпение начинает трещать по швам.

— Я? Ничего. Но у вас появится возможность уберечь эту девушку от участи ее отца. Спонсорам нужны ее деньги, а она уже во второй раз отказалась инвестировать в «Процветание». От вас, Дмитрий, требуется лишь подписать брачный контракт на выгодных для вас условиях и получить возможность распоряжаться ее доходами. К тому же прозвище Алюминиевый король в определенных кругах звучит лучше чем Черный Барон. Нет ощущения, что ведешь дела с беспринципным цыганом. Да и вопрос с вашим переселением в Сидней сразу же сдвинется с мертвой точки…

— Складно получается, однако я никак не возьму в толк: зачем убивать девушку, если можно просто перекупить ее компанию?

— Просто перекупить не получится, иначе мы бы уже давно воспользовались вашим талантом убеждения, — в голосе Бранна послышалось деланное разочарование. — Дело в том, что в своем завещании покойный Сергей Хворостов поставил условие: если его наследник попытается продать компанию, она автоматически переходит в собственность государства. А вот если девочка умирает, за отсутствием наследников эту историю можно обыграть уже по-своему. Но мне бы куда больше хотелось, чтобы эти деньги попали в ваши руки. Тогда ваши позиции в проекте заметно окрепнут и мои, соответственно, тоже.

— Я не намерен в этом участвовать, — ответил Дмитрий, поднимаясь из-за стола.

— Забавно, — Киву искривил губы в усмешке. — Ради дочери владельца «Тройки» вы без колебаний подставили себя и меня под удар. Здесь тоже идет речь о жизни невинной девушки…

— Я знаю, что вы сейчас делаете, Бранн… Это ведь очень удобно — давить на совесть. Смерть девушки, да? Кровь на моих руках и очередное пятно на моей совести? Крайне изящная форма шантажа. И сейчас я должен уйти из этого зала, терзаемый чувством вины, не так ли?

— Вы можете уйти с чем угодно, мой очаровательный друг, — с улыбкой ответил Бранн. — Главное, что завтра вы придете сюда снова, и я лично представлю вас Оксане Сергеевне.

Бранн не ошибся. На следующий вечер Дмитрий действительно приехал в его особняк, и выглядел он безупречно. Для этой встречи парень нарочно выбрал костюм именно темно-синего цвета, зная, что этот оттенок смотрится на нем выгоднее всего: не слишком официально, как черный, и не слишком обыденно, как серый. К тому же девушки не раз хвалили его выбор, так как синий цвет придавал его глазам особую яркость. Что касается галстука, то Лесков предпочел оставить его для переговоров с партнерами — здесь он хотел выглядеть расслабленно и непринужденно.

Гости были уже в сборе, когда Дмитрий появился в главном зале. Это было просторное помещение, главными достопримечательностями которого были огромный камин из белого мрамора, украшенный двумя львиными головами, да роскошная итальянская люстра, сестру которой так безжалостно разнес «нежданчик» Георгия.

Гости устроились на старинных диванчиках неподалеку от огня, наслаждаясь беседой и вином. На ужин Бранн пригласил десять человек: пятерых мужчин и пятерых женщин. Однако первым делом Дмитрию бросилась в глаза именно Оксана Сергеевна Хворостова. Она была одета в длинное закрытое платье глубокого темно-зеленого цвета, отчего ее рыжие волосы, убранные в сложную прическу, казались еще более яркими. Оксана оживленно беседовала с какой-то дамой лет сорока, которую Дмитрий не раз встречал на приемах, но имя которой никогда не мог вспомнить.

Его появление в зале вызвало заметный ажиотаж. Гости немедленно отвлеклись от своих разговоров, когда Бранн поднялся с места и с улыбкой направился к Дмитрию.

— Рад, что ваше благоразумие всегда перевешивает упрямство, — еле слышно произнес Киву, обратившись к нему с неприкрытым триумфом. Затем уже громче он добавил: — Дмитрий Константинович, какая удача, что вы все-таки смогли вырваться на несколько часов и порадовать нас своим присутствием. Я уже начал было сомневаться, что работа отпустит вас на наш скромный вечер.

— Работа оказалась ко мне благосклонна и посчитала, что спокойно переживет пару часов моего отсутствия, — произнес Дмитрий, отвечая Бранну такой же светской улыбкой. Они обменялись рукопожатиями, после чего Лесков поприветствовал остальных гостей. Со всеми кроме Оксаны он уже был знаком, и парень не мог мысленно не похвалить за это Киву: именно рыжеволосой красавице он должен был уделить больше внимания, чем остальным. Хворостова подала ему руку без тени кокетства, однако в глубине ее зеленых глаз вспыхнул какой-то охотничий азарт. Разумеется, так же неожиданно, как рояль в кустах, Дмитрий и Оксана оказались на вечере единственными без пары, ведь даже к Бранну спустя каких десять минут пожаловала спутница. И, конечно же, двоих «бесхозных» посадили рядом. Однако к немногочисленным достоинствам Бранна можно было смело причислить чувство такта. Киву не позволял себе никаких любопытных взглядов в сторону Дмитрия и Оксаны, словно эти двое действительно оказались на этом вечере абсолютно случайно.

Ужин протекал весело и непринужденно. Лесков в который раз поразился умению Бранна уделять внимание своим гостям так, чтобы никто не чувствовал себя обделенным. Гости смеялись, делились случаями из своей жизни, обсуждали светские сплетни. Дмитрий ухаживал за Оксаной за столом, проявляя к ней достаточно интереса, чтобы не казаться холодным, но при этом не позволяя ей подумать, что он уже влюбился без памяти. И, похоже, этой девушке нравилось их общение. Во время общего разговора с другими гостями Дмитрий чувствовал, что она рассматривает его с откровенным интересом, однако, когда он посматривал на нее, девушка делала вид, что ее привлекло что-то двугое.

После ужина собравшиеся выразили желание немного отдохнуть в музыкальном зале и попросили Киву порадовать их исполнением какой-либо арии. Дмитрий мысленно усмехнулся, заметив за солнечной улыбкой Бранна промелькнувшую тень раздражения. Он ненавидел петь, когда у него не было подходящего настроения. Однако, бросив быстрый взгляд на Оксану, Киву немедленно сообразил, как обернуть столь неудачное предложение в свою пользу.

— Дмитрий Константинович, я могу вас попросить мне аккомпанировать?

Услышав эти слова, издевательская ирония Лескова мигом испарилось. Прежде он ни разу не играл на публике, и это предложение ему чертовски не понравилось.

— Бранн, я не думаю, что это… — начал было Дмитрий, но Киву немедленно перебил его.

— Ерунда, вы превосходно играете, — произнес он. — Думаю, это подтвердит даже столь строгий критик, как Оксана Сергеевна.