Возможно поэтому она и ненавидела его. За то, что предлагала себя практически открыто, а он никогда так и не воспользовался этим предложением.

- И как ты только протянул столько тысяч лет на этой философии? – хохочет Дэус, и Александр замечает, как Эра смотрит на него с нескрываемым отвращением. 

Он давно знал, что они не самая счастливая пара. 

Особенно после того, как Дэус в полной мере насладился женой и переключился на молоденьких послушниц. Произошло это всего спустя несколько лет после обряда Соединения Судьбы. И Александр не винил Дэуса. Даже в этих незамысловатых девушках жизни было больше, чем в хладнокровной Эре. 

- Не забудьте о вашем докладе, мы будем ждать его с нетерпением, - бросает она вслед, когда Александр уже выходит из дверей. 

Он даже не оборачивается. 

Знает, что это неуважение только взбесит гарпию, но ему плевать. 

До одури хочется сейчас только оказаться рядом с той, чьи волосы пахнут приходящей весной. 

Глава 8

Нельзя сказать, что я была избалована роскошью. Как и сказать того, что я ее не видела. В поместье маршала Зейна у меня было все. Но дворец Хаята поражал любое воображение. 

Я с удивлением смотрела во мглу царившей ночи, вдыхая аромат пустыни сквозь окно, в котором не было стекол. Горячий воздух открыто бродил по моей комнате. 

Лазурно-золотое убранство царило во всем. Тут и там на меня смотрели античные статуи из резного стекла, а потом просторные лестницы, увитые плющом, провожали нас сквозь бесконечные пролеты.  

Меня беспокоила только Дея. 

Когда Александр буквально растворился в ночном небе, предварительно воспарив в него, я едва поверила своим глазам. 

С минуту принимала решение о том, стоит ли попытаться сбежать.

Осталась я лишь потому, что они увели Дею. А я не собиралась бежать без нее. 

Нас поместили в соседних через коридор комнатах, козле двустворчатых дверей которых стояли «послушники», как их назвала Виера, в голубых туниках, больше похожих на длинные обрезы ткани, которые на них накинули и закрепили на груди золотыми брошами. 

Для похищенных пленниц, комнаты у нас были более чем богато обставлены. И почему-то даже это вызвало во мне легкую панику. 

Осторожно ступая босыми ногами по настилу ворсистого ковра, я обводила пальцем кромки глиняных сосудов, выставленных на комодах и столах, трогала невесомую ткань занавесок на окнах и такую же, голубую, свисающую балдахином с кровати. 

Ни дверей, ни стекол не было. Это было очень кстати, потому что горячий ветер Хаята гулял по комнате свободно, хоть немного разбавляя жару.

Заглянув за угол стены, я обнаружила ванную комнату с купальней, в которую вели мраморные, песочного цвета ступени. 

Тело, просящее отдыха, едва ли не заломило, когда я осторожно коснулась теплой воды, в которой плавали бутоны незнакомых голубых цветов.

Воровато оглядевшись, я поняла, что одна здесь. Единственное, что смущало – стекла не было и на этом окне, откуда открывался вид на горячую пустыню Хаята с немногими горящими огоньками в окнах далеких построек. 

Порывисто скинув с себя брюки и чуть помучавшись со шнуровкой на лифе, я взошла по ступеням и погрузила тело в благоухающую воду, застонав от удовольствия. 

На дно ванны тут же погрузилась сотня песчинок, захваченных мной из путешествия по пустыне. 

- Из твоего окна вид гораздо лучше, чем с моего. 

Этот насмешливый голос заставляет меня заорать и обхватить грудь руками, глубже погрузившись в воду. Взгляд лихорадочно метается по комнате в поисках полотенца, а Александр, сидящий прямо на окне и привалившийся спиной к стене, наблюдает за мной с горящими глазами. 

- Ты!.. Ты!.. Беспринципный!.. Наглый!.. Бессовестный!.. 

- Твой словарный запас куда богаче, чем я думал, - его глаза опасно блестят, а губы все так же растянуты в белозубой улыбке, - это может стать проблемой. 

- Любишь, когда тебе кланяются и безропотно подчиняются? – хмурюсь я. 

- В этом есть своя прелесть, - Александр кивает, отводя взгляд в небо и смотря на звезды. А я нахожу глазами полотенце, и едва ли не начинаю стонать от безысходности. Высокая стопка стоит на полке прямо возле него. И что-то подсказывает, что Александр не станет кидать мне его, чтобы я могла прикрыться.

- Типичная мысль нарцисса и деспота. 

Он оборачивается, и улыбка пропадает с его лица. Но я ничуть не боюсь. Мне плевать. Я зла до кейновых чертей, потому что он посмел явился без спроса в мою комнату, словно я его покорная рабыня. Собственность, личное пространство которой он может нарушать, когда вздумается.

- Я уже говорил тебе держать язык за зубами…

- Да, не то вырвешь его, - безразлично отвечаю я, параллельно загребая на себя побольше голубых цветов. Сама мысль, что он все равно видит меня сквозь прозрачную гладь воды, вызывает слепое бешенство. – Чего тебе надо, Александр? Я уже сказала, что скорее сдохну, чем лягу с тобой в одну кровать. И скорее заколю тебя во сне, чем начну тебе подчиняться…

Всего секунда, одно движение… Я лишь успеваю моргнуть, а его фигура уже не сидит вальяжно на кромке окна. Его рука сталью смыкается на моих щеках, больно притягивая к своему лицу. 

- Со мной никто не смеет так разговаривать, - рычит он, сверкая голубыми глазами. 

- Очень жаль, - хриплю я, отвечая ему ненавидящим взглядом и стараясь вырвать лицо из его пальцев. – Тебе бы… Не помешал… Урок… Воспитания… 

Мы боремся какое-то время, поднимая потоки брызгов воды, заставляя ее волнами переливаться за борта купальни. Я пытаюсь нанести ему хоть один удар руками, от которых он либо с легкостью уворачивается, либо блокирует собственной рукой, заставляя меня больно биться о сталь своего тела. 

В конце концов ему, видимо, надоедают мои жалкие потуги нанести ему хоть какой-то вред, потому что он с силой отталкивает меня в воду, заставляя погрузиться на дно на несколько секунд. 

- И кто выступил бы в этой роли? – усмехается он, когда я выныриваю разъяренная как дьявол и отплевываясь от воды. – Ты, Алира? Не льсти себе, - губы кривит презрительная усмешка. – Ты ничто. Песчинка во вселенной, которую я случайно выловил. Ты потухнешь в ней, даже не успев блеснуть, если не прекратишь свое бессмысленное сопротивление. 

- Пошел ты к дьяволу! Я дочь великого человека! Я воин! Никогда! Никогда я буду с тобой ни в одном из смыслов! – рычу, подлетая к краю и пытаясь схватить его, но Александр