– Мадлен? Приветик! Нашла «вешалку»вместо Райки. Естественно, полное чмо. Но где же другое нарыть? Завтра ведьКалистратова приходит! О, господи, чума… Не подведет, явится в десять… Да нет,она спала с Тимофеем. Да, да, конечно. Будь с ней построже… Евлампия Романова…Верно, чудное имечко, но родное, не погонялка… Ну, пока.

– Что ты наговорила? – возмутиласья. – Обзывала меня по-всякому!

Ира спрятала сотовый и объяснила:

– У нас так принято. Начну хвалить,Мадлен насторожится.

– Кто такой Тимофей?

– Это стилист из салона «Брут».

– Но ты выдала его за моего любовника!

Ира вынула пудреницу.

– В «Лам» с улицы не попасть. Какобъяснить, где я тебя нарыла?

– Ну… знакомые порекомендовали.

– Нет, не прокатит. Лишь из своих берем.Вот если с Тимой кувыркалась, то наша.

– Вдруг стилист в бутик придет?

– И что? – удивилась Ира.

– Меня не узнает! Глупо получится.

– Забудь, – махнула рукойИрина. – Тимка перетрахал все, что шевелится. Он не помнит своих баб влицо. Ну, подойдешь к нему, прощебечешь: «Тимусечка, пусечка, чмок, котеночек».Он сразу ответит: «Привет, кисонька, очень по тебе скучаю». И все.

– Уверена?

– Абсолютно.

– Ну ладно, – сдалась я, – вконце концов тебе виднее.

На следующий день ровно в десять утра я стояланавытяжку перед дамой неопределенных лет. Издали Мадлен казаласьвосемнадцатилетней, ее красивые, белокурые волосы блестели в светеэлектрической лампы, на белой коже лица играл персиковый румянец, пухлые губкикривила недовольная гримаска.

– Здрассти… – шипела Мадлен. –Да уж! Сказать нечего! Где маникюр?

– Вот, – вытянула я вперед руки.

– Где? – ехидно повторило мое новоеначальство.

– На ногтях, – тихо пояснила я.

Мадлен тряхнула крашеными волосами.

– Вижу красный лак, – резюмировалаона, – вульгарный, совершенно не подходящий элегантной женщине.

– Значит, с маникюром порядок, –обрадовалась я.

Выражение крайнего презрения наползло намордочку Гостевой.

– Котеночек, – процедила она сквозьбелоснежные зубы, – маникюр – это в первую очередь ухоженная кожа рук, ане намазюканные мастикой для паркета когти. Изволь сегодня же привести лапы вприличный вид! Далее – голова. Она ужасна!

Я уставилась в большое зеркало, висящее настене.

– Волосы, похоже, вымыты хозяйственным мылом, –продолжала тем временем разбор моей внешности Мадлен. – Как ухаживаешь заними?

– Просто беру шампунь…

– Какой?

– Детский, без слез, – быстросказала я.

Не рассказывать же Мадлен правду? Гостеваухитрилась попасть кулаком в самую болевую точку. Я в принципе вполне довольнасобственной внешностью, хотя великолепно знаю, что не являюсь удивляющейпрохожих красавицей. У меня не слишком высокий рост и не особо пышный бюст.Ладно, не станем лукавить: последнего у госпожи Романовой попросту нет. Но ведьне в размере груди счастье! Еще нос у меня мог бы быть покороче, глазапобольше, губы более пухлыми. Однако в общем впечатление складывается неплохое.Но вот с волосами беда. Что с ними ни делай, торчат в разные стороны. Мнеприходится мыть голову каждый день, и только при этом условии прическасмотрится относительно прилично. Я пыталась справиться с прядями и один разсделала химическую завивку. Мастер пообещал потрясающий результат и не обманул.Когда я вышла из салона, голова выглядела, как у актрисы Николь Кидман: мелкиелоконы, копной спадающие на плечи. Мой восторг длился ровно два часа, потом надМосквой разразился ливень, я вымокла до нитки. А когда шикарная прическавысохла, она стала похожа на шерсть овцы, больной гастритом. Впрочем, не знаю,случаются ли у парнокопытных неприятности с желудком, но в стаде блеющихживотных я бы точно сошла за свою. Расчесать «войлок» не удалось, пришлосьвзять в руки ножницы и… С тех пор я щеголяю стрижкой под мальчика. Иногдаподслеповатые граждане ошибаются и обращаются ко мне «молодой человек» или«паренек». Я не обижаюсь.

В общем, вы, надеюсь, поняли, что проблема сволосами у меня острая. А еще мне никак не удавалось подобрать шампунь. Послелюбого пряди «прилипали» к голове. Я перепробовала их множество, от скромнодешевого до нагло дорогого, но толку – ноль. Нужное средство нашлось совершеннослучайно.

Как-то раз я, уже сидя в ванной с намоченнымиволосами, стала шарить рукой по бортику. Где-то рядом, в пределах досягаемости,должна была стоять недавно купленная пластиковая бутылочка с надписью«Голышок». Глаз я не открывала, действовала на ощупь. В конце концов пальцынаткнулись на нужный объект, я выдавила порцию скользкой субстанции, слегкаудивилась отсутствию запаха, вымыла голову, замотала ее полотенцем, потомвытерлась, надела халат, высушила пряди феном, посмотрела в зеркало и пришла вполнейший восторг. Волосы не выглядели подобием шлема древнего рыцаря, нет, ониокружали голову пышным облаком и красиво блестели в свете лампы. Впервыепримененный «Голышок» оказался чудодейственным.

Ощущая себя красавицей, я осторожно поправилаприческу и тут увидела на полочке около зеркала розовую бутылочку с наклейкой«Голышок». В душе зародилось удивление. Минуточку, если детский шампунь стоиттут, то что находится на бортике ванны.

Я повернула голову, увидела разнокалибернуюшеренгу средств для мытья тела и волос, схватила открытый мокрый флакон ипрочитала на этикетке: «Зоошампунь „Белочка“, предназначен для обработки шерстисобак неопределенной породы средней длины». Сначала мне стало смешно: что этоза собака такая – неопределенной породы средней длины? Наверное, производителиимели в виду мелкого двортерьера не особо буйной лохматости? Но уже черезсекунду веселье испарилось без следа. Это что же получается? У меня волосы, какколтуны у Полкана?