Зевая и потягиваясь, я вышла на кухню, совкусом попила кофе, взяла сумку и отправилась в супермаркет. Торопиться мнебыло решительно некуда, поэтому я села на скамейку у подъезда и, прищурившись,стала наблюдать за весело гомонящими детьми.

Дверь подъезда хлопнула, во двор вышел Роман сДжейсоном на поводке, я моментально стряхнула с себя полудрему и крикнула:

– Вернулись?

– Ага, – закивал сосед, – поделам мотался. Одна беда: Джейса пришлось к приятелям отвезти, а мальчик оченьтоскует без меня.

– Вам не икалось? – ехидно спросилая.

– Нет, а че? – абсолютно натуральноудивился Роман.

– Наша семья постоянно вас вспоминала.

– Да ну?

– Именно так. Уж извините, но вашу эфусъел Ларри. С вашей стороны было очень некрасиво уехать и бросить нас в опаснойситуации.

– Не понял, – протянул Роман. –О чем базар?

Вот тут я обозлилась до крайности.

– Базар чисто конкретный. Вы смылись вкомандировку и оставили в чужой квартире змею. Мы очень нервничали, нанялимангуста!

– Не понял, – повторил растеряннососед.

– И понимать нечего! – рявкнулая. – Эфу придушил Ларри. Очень люблю животных, но в данном случаеиспытываю неприличную радость. Никаких мук совести. Да!

– Ваще не врубаюсь, – удивилсяРоман. – Какая змея?

– Эфа! Страшно ядовитая! Опасная! Выпришли к нам, рассказали про подругу Джейсона, пресмыкающееся, котороепросочилось из вашей квартиры в нашу через дыру и…

Роман почесал затылок.

– Ой, блин, забыл… Только при чем тутзмея? Не было у нас с Джейсоном никакой змеи.

– Сами говорили про эфу!

– Так вот же она! – вытаращил глазамужчина.

Быстрым движением сосед вытащил из-за пазухикрохотную мышь.

– Полностью ее имя ЭфедриллаКалистратовна Марчук-вторая. Но мы с Джейсоном ее по-простецки кличем Эфой.Мышек у нас в институте разводят. Нашей Эфе фамилию директора дали, для смеху,отчество от заведующего вивария, а имя Катюха придумала, лаборантка. Номер умышки, потому что они живут мало, а Джейс, уж не знаю почему, очень маленькуюподружку любит. Теперь припоминаю, Эфа от нас слиняла, вот я и пошел к вамискать, потому что про дырку знал. Потом к себе вернулся, гляжу, в кухне сидит.Ну и хорошо, подумал, нашлась дорогая пропажа. Вот она какая, желто-краснаяназывается. Мех не белый, а глаза оранжевые.

Пару секунд я сидела с раскрытым ртом. Затем,почти не руководя собой, спросила:

– Так вы не бандит?

– Да нет, – дружелюбно ответилРоман, нежно пряча не проявившую никакого волнения мышь обратно за пазуху. –А че, похож? Я заведую отделом фундаментальных исследований. Ну, ваще, блин, незнал, как ко мне соседи на новом месте относятся. Браток… Ха! Офигеть!

Настал мой черед поражаться. И внешний видРомана, и, главное, его манера разговаривать полностью соответствовали образу«быка». Но я, оказывается, ошиблась.

– И че, мне тогда бежать к вам снова надобыло, – продолжал недоумевать Роман, – типа предупредить: «Недергайтесь, Эфа дома»? Я ничего про змею не говорил. Ваще я всех ползающих доужаса боюсь.

Вечером я вошла в комнату к Кирюшке, который,как обычно, сидел у компьютера, и безо всякой предварительной подготовкиспросила:

– Где взял муляж змеюки?

Мальчик хихикнул.

– А как догадалась, что она не настоящаябыла?

– Не важно, – процедила я. –Обманщик!

Кирик отложил «мышку».

– А вот и нет, – обиженно протянулон. – Хотел всех успокоить, купил в магазине приколов резиновую гадюку иположил в коробку. Очень хорошо знал, никто ее пальцем трогать не станет. Иособо разглядывать наши побоятся, заорут и велят унести. Так и вышло.

– Ты нас обманул! – возмутилась я,ощущая, кстати, сильный душевный дискомфорт.

Если разбираться до конца, то кашу спресмыкающимся заварила я. Во время своего визита Роман и правда ни разу непроизнес слово «змея», он говорил «Эфа», то есть называл безобидную подругуДжейсона по имени, а я решила, что речь идет о ядовитой гадине, проникшей вквартиру. С другой стороны, не следует особо себя ругать, сосед даже ненамекнул, что его здоровенная собака состоит в дружбе с мелким грызуном. О чемследовало думать, услыхав короткое «эфа»?

– Я не лгал, – отчеканилКирюша. – А совершил благородный поступок, успокоил людей, вернул иммирный сон и хорошее настроение. Вместо того чтобы ругаться, лучше скажи мнеспасибо. Иначе спать бы тебе в сапогах, плаще и в спальном мешке еще долго.Если же думаешь, что змея еще тут, так это неправда, Ларри бы ее поймал.Уползла куда-то. Вот она, человеческая благодарность: решил помочь, карманныеденьги на идиотский шланг потратил, а меня еще и во вранье обвиняют!

С крайне обиженным видом Кирюша отвернулся кноутбуку. Я пошла к себе в спальню. Рассказать домашним, что эфа – на самомделе мышь? Да никогда в жизни! Не то до конца дней мне станут поминатьоплошность и перечислять вещи, испорченные безобразником Ларри. Ну почему я неповерила Ириске, когда он решительно заявил: «Маус никого не нашел, змеи тутникогда не было»? Отчего решила, что змеелов – сумасшедший идиот? Только из-заего странной внешности?

Ну сколько раз можно убеждаться: «обертка»часто не соответствует «содержимому». Видимость обманчива, за милыми словамичасто кроются нехорошие дела, за величавым видом – низкая душонка, за веселойулыбкой – плохое настроение. Кстати, по-моему, если кто-то улыбается вкризисной ситуации, значит, он нашел, на кого свалить вину.