На следующий день я намеренно помыла головушампунем для собак, но взяла иное средство – для «нежной, деликатной кожимопса, гипоаллергенное, без красителей и запаха». Что бы вы думали? В зеркалеотразился привычный ужас: три прилипшие к макушке волосинки пришлось перемыватьмылом для Полкана. Теперь я использую лишь средство для двортерьеров, но,естественно, никому об этом не сообщаю. Мне немного обидно, что идеально емусоответствую. Может, я, в отличие от других людей, происхожу не от обезьяны, аот собаки-бастарда? Зоошампунь производит российская фирма, и меня, кстати,постоянно подмывает позвонить в ее офис и задать вопрос: «Почему шампунь длясобак носит название „Белочка“?»

Впрочем, это ненужное любопытство, есть болееострый вопрос: отчего замечательный шампунь поставляется на рынок с перебоями?Две недели назад мои запасы иссякли, и пополнить их я не смогла, поэтомузаявление Мадлен о прическе напрягло.

– А брови? – продолжила критическийосмотр старшая продавщица. – А губы?

– С ними-то что?

– Слишком яркие.

– Это помада.

– Цвета взбесившейся фуксии.

– Мне идет такая, – неосторожнозаметила я.

Мадлен вскинула острый подбородок.

– Котеночек, заруби на своем носу: здесья решаю, кому что идет. А сейчас…

– Ой, ой, ой! – затараторил некто вкоридоре, и в кабинет начальницы всунулась белокурая голова. – МадленИгоревна! Ой! Ой!

– Эля, – недовольно перебила девушкустаршая продавщица, – я же объясняла: просто Мадлен. Без отчества!

– Там… Там…

– Эля, говори внятно.

– Калистратова приехала!

Мадлен вскочила.

– Как? Уже? Она же собиралась заявиться вполдень.

– Сказала: планы изменились, –обморочным голосом прошептала Эля.

– Спокойно, – скомандовалоначальство, – не стони! Где клиентка?

– Ей кофе несут!

– Рысью в «Бургерброт» за пирожками слесными ягодами! Живо! Чего стоишь? – начала злиться Мадлен.

– Простите, – залепетала Эля, –куда бежать?

– В «Бургерброт», – топнула ногойМадлен.

– Вы не поняли, – робко возразилаЭля, – там сама Калистратова приехала!

Мадлен ухмыльнулась.

– Я не глухая, слышала, что ты сказала.Ступай, купи ей пирогов.

– В кафе у метро?

– Именно так. Дамочка обожает подобноедерьмо.

– Калистратова? – широко распахнулатемно-серые глаза продавщица. – Она же небось черной икрой и фуа-грой[3]питается!

Мадлен, не обращая внимания на непонятливуюЭлю, нажала клавишу селектора.

– Слушаю вас, – прохрипело издинамика.

– Платья для Калистратовой готовы?

– Да.

– Отлично, забирайте «вешалку».

Из аппарата понеслись странные звуки – то ликашель, то ли карканье. Мадлен села за стол.

– Рыси в «Бургерброт», – усталосказала она Эле. – Если с утра до ночи деликатесы жрать, то в конце концовпотянет пообедать на помойке.

Эля быстро повернулась на каблуках, ринулась кдвери и моментально налетела на симпатичную женщину, входившую в кабинет. Лицонезнакомки отчего-то показалось мне знакомым, но уже через секунду сталопонятно: мы ранее не встречались.

– Вот нахалка! – воскликнулавошедшая. – Даже не извинилась.

– Потом пообижаешься! – рявкнулаМадлен. – Бери «вешалку». Да не жуй сопли, Калистратова уже кофе пьет!

– Нам велели подготовить показ кдвенадцати, – напомнила женщина.

– А теперь перевелели, – фыркнулаМадлен. – Начало в пол-одиннадцатого, имеешь шесть минут.

– Где «вешалка»?

– Вот, забирай, – дернулаподбородком в мою сторону старшая продавщица.

– Эта?! – почти в ужасе осведомиласьнезнакомка.

– Не подходит?

– Э… э… объем…

– Заколешь по фигуре, не в первый раз.

– Длина…

– Подошьешь.

– Декольте…

– Отстань! – снова рявкнулаМадлен. – Бери, что дают, другой нет.

– Ясно, – грустно кивнула женщина.Потом повернулась ко мне и приказала: – Пошли.

Подталкиваемая в спину, я добралась доогромной комнаты, посередине которой стоял длинный стол, заваленный всякойчепухой. На высоком стуле около него сидел симпатичный парень в джинсах спариком в руках.

– Раздевайся, – скомандовалаженщина.

Я замялась, и она поторопила:

– Ну, живо!

– Где кабинка?

– Чего?

– Куда идти для переодевания?

Мое новое начальство засмеялось.

– Скидывай свое тряпье тут.

– Здесь?

– Ага.

– В общей комнате?

Женщина заморгала, она явно не понимала моихчувств.

– Тут мужчина, – решила напомнить ейя. – Вон там, на высокой табуретке.

– Этот? – ухмыльнулась начальница.

Я закивала, она заржала.

– Мишк, ты мужчина?

– Не, Ань, – мирно ответилюноша, – совсем не про меня.

– Слышала? – поинтересоваласьАня. – Хватит кочевряжиться, стаскивай быстрей свой мусор, иначеКалистратова занервничает, и всем небо с рукавичку покажется.

Испытывая дискомфорт, я вылезла из футболки иджинсов.

– Бельишко у тебя не фонтан, –резюмировала Аня. – Хорошо хоть чистое.

– В «Акопуло» распродажа, – ожилМиша, – там такие прикольные стринги есть, розовые, со стразами.